– Католики устроили марш в их защиту, – добавила Маргарет.

– Д-дерри в С-северной Ирландии, – сказал Донал. – Она д-другого цвета на карте.

– Да, но страна у нас одна, – кивнула Маргарет.

Нора заметила, как встрепенулся Джим. Когда Донал вышел, она выключила звук, решив, что последует комментарий. Если нечто подобное случалось при жизни Мориса, они с Джимом подолгу обсуждали событие с самых разных сторон. Но Джим молчал, и Нора спросила, что он по этому поводу думает.

– Не хотел бы попасть в подобную передрягу, – ответил Джим. – Выпутаться будет нелегко.

На другой день, после мессы, Нора побеседовала с теми, кто тоже видел по телевизору потасовку; купила воскресные газеты, чтобы узнать подробности. Позже отправилась на прогулку, но не встретила никого, с кем можно было поговорить о Дерри.

Идя на службу в понедельник, она предполагала, что все будут обсуждать новости, но все текло как обычно. Элизабет ездила на выходные в Дублин и даже не смотрела телевизор. Когда Нора рассказала ей о беспорядках, она рассеянно кивнула. Нора принялась за работу, а Элизабет оседлала телефон.

Днем, когда Нора занималась документами с одной из молодых бухгалтерш, явилась мисс Кавана. Встала над душой. Вопросила:

– Господи, чем вы заняты?

Нора оставила вопрос без внимания.

– Смотрите на меня, миссис Вебстер, когда я к вам обращаюсь! – заорала мисс Кавана.

Нора встала:

– Мисс Кавана, можно поговорить с вами с глазу на глаз у вас в кабинете?

– Я занята, миссис Вебстер.

– Мне нужно побеседовать с вами.

Она последовала за мисс Кавана, которая нехотя развернулась и направилась к себе.

– Мисс Кавана, я ухожу домой, – сообщила Нора.

– Сейчас и половины шестого нет.

– Мисс Кавана, когда я работаю, будьте добры умерять ваш пыл и говорить другим тоном.

– Меня наняли, чтобы контора работала гладко, и я не нуждаюсь в дерзостях ни ваших, миссис Вебстер, ни чьих-либо еще.

– А меня наняли, мисс Кавана, чтобы я занималась моим делом, а вы своим визгом мешаете.

– Тогда проваливайте, миссис Домострой! Если увидите мистера Томаса, можете сказать, что домой вас отправила я.

Идя через город, Нора старалась приветствовать знакомых, как обычно. К тому моменту, когда она дошла до дома, ее переполняла энергия, и она прикинула, не вернуться ли на машине, чтобы еще разок сцепиться с мисс Кавана. Поднимаясь на крыльцо, она размышляла, что бы она сказала мисс Кавана, а на самом деле – Томасу Гибни. Мысли ее нарушил плач. Она отперла дверь, и плач тотчас стих.

– Кто здесь? – крикнула она. – Есть кто дома?

Из задней комнаты с виноватым видом вышел Донал. За ним плелся Конор, лицо у него было заплаканное.

– Что стряслось? В чем дело?

Оба молчали.

– Конор, с тобой все в порядке?

– Мы н-не ждали т-тебя так рано, – сказал Донал.

– Донал, почему Конор плачет?

– Я уже не плачу.

– Но ты плакал. Я слышала из-за двери.

– Он х-хотел открыть мой ф-фотоаппарат, – сказал Донал.

Тут и выяснилось, что ссоры у мальчиков возникали ежедневно – между их приходом из школы и ее возвращением. Оба явно считали, что это нормально. Донал говорил вызывающе, Конор – почти виновато. Оба не хотели, чтобы она вмешивалась. Выслушав их, Нора дождалась, когда Конор выйдет из комнаты.

– Он младший, за ним больше некому присмотреть.

Донал не ответил.

– Дай слово, что больше не доведешь его до слез. А фотоаппарат просто держи подальше, чтобы он не трогал. Обещаешь?

Донал кивнул, сел и уставился в пространство.

Ночью ей не спалось. Она думала, нельзя ли их куда-нибудь отправлять после уроков, – или, может, кто-то согласится пару часов присматривать за ними, до ее возвращения. Она надеялась, что в следующем году Фиона начнет преподавать в городе и уже днем станет приходить домой. Пока же придется