Существует одно часто высказываемое мнение относительно того, что в перспективе – или в процессе – массового вымирания заложено определённое утешение: в конце тоннеля появляется новая фауна. Согласно этой логике рассуждений, великое жертвоприношение видов – это очищение планеты, прокладывающее дорогу обновлению. Возникает надежда на то, что после завершения массового вымирания наступит заря какой-то новой Эры – лучшей, более разнообразной Эры. В этом состоит притча Всемирного Потопа: давайте дадим ей название «Ной и фауна эпохи восстановления». В конце концов, похоже, что после двух самых крупных изо всех массовых вымираний всё шло по одному образцу, когда динозавры захватили власть у зверообразных рептилий в конце пермского периода, а млекопитающие у динозавров в конце мела. Может ли так случиться, что после текущего массового вымирания будет доминировать одна группа хордовых, всё ещё ожидающая наступления своей собственной «Эры» – птицы? Наступит ли тогда «Эра птиц», мир наземных растительноядных и хищных птиц, роющих и древолазающих, а также столь же многочисленных, как сейчас (или даже более многочисленных), летающих форм, которые характеризуют этот класс сегодня? Или может ли выиграть какая-то совершенно неожиданная группа, вроде гигантских насекомых (невозможных с точки зрения биомеханики), или же кто-то абсолютно новый? Если внезапно не появится (скорее всего, вряд ли) какой-то совершенно новый класс позвоночных, то лишь птицы пока не удостоились чести «править» планетой. Возможно, что лучший выбор – это действительно Эра птиц. В таком мире всё ещё присутствовали бы млекопитающие, даже если бы они больше не были эволюционными доминантами.

В дискуссиях о надвигающемся кризисе биологического разнообразия этот аргумент с новой фауной иногда используется как рациональное объяснение, и даже как оправдание. Эра млекопитающих – равно как Эра (или даже просто существование) человека – никогда не началась бы, если бы не вымирание динозавров, и таким же, или почти таким же образом выдвигается новый аргумент – современное вымирание породит какую-то новую эпоху доминирования организмов, возможно, обладающих какой-то новой формой мирового разума.

На что может быть похожа эта новая эволюционная биота? Почему бы ей не быть совершенно новой? Можем ли мы представить себе совершенно новый тип животных, который мог бы заменить нынешних эволюционных доминантов, крупных млекопитающих? Этот новый класс должен был бы произойти от каких-то живых существ, обитающих в настоящее время, но он может обладать чертами и планом строения тела, значительно отличающимися от таковых у предшествовавшей господствующей группы. Такой новый тип строения тела может подходить для эксплуатации какого-то совершенно нового типа пищи или местообитаний. Давайте представим себе такой прорыв – завоевание нижних слоёв атмосферы парящими в воздухе организмами, которые называются цеппелиноиды.

После вымирания большинства млекопитающих (и человечества) в процессе эволюции произошли цеппелиноиды (скажем, от некоего вида жаб, чья большая глотка может раздуваться наружу и становиться большим воздушным пузырём). Прорыв наступает в тот момент, когда жаба, эволюционируя, приобретает биологический механизм, вызывающий электролиз водорода из воды. Постепенно жаба вырабатывает в процессе эволюции способ сохранять этот лёгкий газ в своей глотке, создавая, таким образом, газовый пузырь. Рано или поздно мелкие жабы начинают взлетать в небо во время коротких прыжков (но более длинных прыжков, чем использовали их предки). Ещё немного усовершенствований, и комплект крыльев придаёт долю направленности их движениям. Ноги стали щупальцами, свисающими вниз у теперь уже полностью приспособленных к полёту существ, которые больше не могут называться жабами: в процессе эволюции они приобрели новый план строения тела, ставящий их в положение нового класса позвоночных, класса Zeppelinoida. Как многие недавно произошедшие существа, цеппелиноиды быстро увеличиваются в размерах: пока они малы, они садятся на уток («утки лягушку несут!»), чтобы спастись от быстрее летающих хищных птиц. Поскольку их газовый пузырь не является ограничителем размера, они вскоре становятся крупными. В итоге они являются самыми большими животными среди когда-либо появлявшихся на Земле в процессе эволюции, настолько большими, что наземные хищники и плотоядные птицы больше не угрожают им; они достигают более крупных размеров, чем синий кит. Единственной угрозой для них становятся удары молний, которые завершаются великолепными, но смертельными взрывами, видимыми за несколько миль. Цеппелиноиды никогда не смогут обойти этот наследственный недостаток, поскольку не существует никаких биологических механизмов выделения невоспламеняющегося инертного газа гелия, чтобы тем самым избежать мгновенной смерти от молнии. Но жизнь никогда не бывает полностью совершенной, и цеппелиноиды всё равно неплохо живут,