особенно в областях, где ударяет меньше молний.
Ныне став главенствующими животными мира, цеппелиноиды парят над землёй, словно огромные медузы-переростки, ловят своими волочащимися щупальцами представителей немногочисленных видов оленей (и других травоядных позвоночных), которые всё ещё существуют на Земле, и запихивают их в свой рот, размером с рот Джаббы Хатта[48]. Поскольку цеппелиноиды произошли от амфибий и по-прежнему холоднокровны, у них очень низкая скорость обмена веществ, и потому им требуется совсем немного пищи. Их строение настолько успешно, что их группа быстро распалась на множество различных форм. Хотя обычны травоядные формы, парящие над лесами и объедающие верхушки деревьев, другие эволюционировали в цеппелиноидов, поедающих других цеппелиноидов. Ещё одна группа превратилась в подобие китов, фильтруя насекомых из воздуха; с таким способом питания они вскоре заставляют исчезнуть много видов птиц. Мир меняется по мере того, как всё больше и больше цеппелиноидов бороздит воздух, невозмутимо плавая над верхушками деревьев; их скопления заполняют небеса, а их тени стали главной деталью пейзажей. Это Эра цеппелиноидов.
Это всего лишь сказка – но в этой басне есть доля правды. В прошлом эволюция создавала огромное количество новых видов после какого-то нового морфологического прорыва, который позволяет кому-то из числа удачливых победителей колонизировать до того не эксплуатировавшееся местообитание. Первые летающие организмы, первые плавающие организмы, первые организмы, парящие в воздухе – во всех этих случаях за прорывом следовало появление огромного количества новых видов, быстро расходящихся в процессе адаптивной радиации от предкового типа строения тела и улучшающих некоторые черты строения или меняющих стиль жизни, чтобы появились вариации первоначальной темы.
Но вероятно ли в целом фундаментальное предположение, лежащее в основе этого сценария – длительный период вымирания, сопровождающийся появлением нового класса эволюционных доминантов? Нет. Поскольку человечество изменило «правила», по которым действовала эволюция на этой планете в течение сотен миллионов лет, обычная последовательность событий после массового вымирания также изменилась.
Потенциальные победители будущего
Выбор эволюционных победителей будущего – тех видов, которые будут эволюционировать, чтобы занять место «проигравших» (тех, кто вымер), чем-то похож на попытку указать победителей на рынке акций или предсказать погоду. Нам доступны некоторые данные, которые могут помочь сделать обоснованные предположения, однако система настолько велика и подчинена такому множеству стохастических и хаотических воздействий, что предсказание конкретных деталей невозможно. Можно лишь строить догадки относительно окрасов, повадок и формы тела представителей вновь эволюционирующей фауны. Однако в летописи окаменелостей есть доступная информация, которая могла бы пролить свет на облик будущих победителей.
Одним из самых интересных (и довольно неожиданных) результатов палеонтологических исследований является тот факт, что высшие таксоны (таксономические категории выше рода и вида, такие, как семейства, отряды, классы и типы) показывают типичные темпы эволюции. Темп эволюции для таксона может быть описан двумя способами: как темп изменения некоторого морфологического признака с течением времени, или как долговечность среднего вида в геологическом времени. Темпы возникновения и вымирания связаны с темпами эволюции. Одни группы организмов производят много новых видов, другие совсем мало. И среди получившихся видов представители групп первого типа существуют на протяжении долгих отрезков времени, в то время как виды групп второго типа вымирают быстрее.
На важность понимания темпов эволюции впервые указал ведущий эволюционист Джордж Гейлорд Симпсон. Ранее Стивен Стэнли из университета Джона Хопкинса начал глубже разрабатывать многие темы исследований, к которым первым обратился Симпсон, и дополнил их великолепными новыми пониманиями вопроса. В ключевой работе Стэнли, книге
