жмусь к нему и плачу, как маленькая.

В какой-то момент Арендар меня всё-таки убаюкивает жарким уютом крыльев и покачиванием, словно я и впрямь ребёнок. Перенос на кровать ощущаю сквозь полудрёму — и руки, скользящие по застёжкам форменной жилетки. Сквозь ресницы ловлю настороженный взгляд Арендара. Сердце начинает разбег в безумный стук.

— Я просто сниму с тебя верхнюю одежду.

— Я сама…

Но накрывшая меня слабость так сильна, что пальцам не хватает сил расстегнуть жилетку, приходится делать это в четыре руки, причём мои больше мешают. Только позволять совсем раздевать себя нельзя… Видимо, давление этого «нельзя» и невозможность всё сделать самостоятельно так сильны, что сознание плывёт, отключается.

— Только совсем не раздевай… — шепчу я.

Арендар застывает. Жжёт меня взглядом, но веки не поднять — такие тяжёлые. Я ускользаю во тьму. Губ касается что-то сладкое, втекает в рот. Глотаю, морщась от приторной сладости.

А следующее ощущение — накрывающее меня крыло. Перепонки мягкие, тёплые. Скольжу рукой по своему плечу, груди — я в рубашке. Перебираюсь на бедро — и в штанах. Хорошо. Арендар шумно вздыхает рядом. А он-то одет?

С трудом приоткрываю глаза: темно и ничего не видно. В ногах что-то ворочается. Голая пятка натыкается на шерсть. Пушинка.

Подвинувшись, утыкаюсь лбом в грудь Арендара. Он одет и привычно пахнет сандалом и мёдом…

Проснувшись, долго лежу с закрытыми глазами. От воспоминаний о прошлом вечере по телу пробегает дрожь, а внутри всё стынет.

Нападение, Ника, Арендар… Наконец я сажусь.

Свет парящей в центре спальни сферы играет на золотых обоях, бросает от столбиков балдахина и лежащей в изножье Пушинки тени.

Растерянно оглядываю стены: так хочется увидеть свет или тьму улицы, но окон как не было, так и нет. Значит, Арендар не передумал, я в подвале.

А было бы здорово проснуться хотя бы в спальне его дома. Смешно: недавно то заточение в спальне казалось невыносимым, а теперь кажется почти приемлемым.

Тем более, Ника стала… вампиром. Надеюсь, она счастлива, исполнив мечту. Очень надеюсь, а то мечты имеют свойство сбываться странным образом. Я, например, оставшись без помощи родителей, мечтала о регулярном питании. Но ни за что бы не подумала, что мечта исполнится в виде бесплатной кормёжки в магической академии.

Ещё я хотела большую кровать и жильё, за которое не надо платить, а теперь Арендар всё это настойчиво предлагает.

Глубже зарываюсь под одеяло и провожу рукой по кровати рядом со мной: холодная. Значит, Арендар ушёл не только что.

Пушинка, чмокнув, потягивается. За ночь её тело из шарообразного стало эллипсоидным.

— Ты как себя чувствуешь?

— Урурур. — Пушинка переворачивается пузом кверху и смотрит на меня жалобно жалобно. — Ур?

— Мне кажется, ты слегка симулируешь недомогание.

Но отказать ей в ласке не могу. И пока тру мохнатый живот, мой собственный разражается голодным урчанием.

Есть пора. Но в спальне еды нет.

В первую очередь я направляюсь в ванную комнату. Там меня ожидают полотенца, розовая кружевная сорочка, золотой парчовый халат с мягкой подкладкой. Удобная зубная щётка. Множество всяких склянок с шампунями и прочими средствами для ухода за кожей и ногтями.

Арендар всерьёз меня сюда заселяет. Причём, судя по тому, что содержимого банок-склянок даже при интенсивном использовании хватит минимум на месяц, заселяет надолго. Драконище…

Между моим пробуждением и вспышкой золотого пламени в центре гостиной проходит полтора часа, за которые я много чего обдумываю. Появившийся Арендар разглядывает меня, сидящую на диване.

Нет, я не в сорочке с парчовым халатом.

И даже не в одном из десяти красивых платьев, висящих сейчас в гардеробе.

Я в форме боевого мага.

— Оиии, — восторгается Пушинка.

Арендар переводит взгляд на стол с блюдами под металлическими колпаками и мерцающими печатями какого-то заклинания, скорее всего, поддерживающего температуру. Мой желудок приветствует Арендара печальным урчанием.

— Почему ты не ела? — Арендар снова меня оглядывает. — Меня ждала?