волшебница?

— Вызывать Арендара.

За метку хвататься пока не собиралась, лишь сделать предостерегающее движение, но Элоранарр стискивает мои запястья, не позволяя дотянуться до магической печати.

— А так? — Элоранарр улыбается одним уголком губ.

Бросившаяся на его щит Пушинка сползает по золотистой преграде мохнатым пятном.

— С ума сошёл?

— Не советую так грубить драконам, мы вообще-то злопамятные. А я с прискорбием констатирую, что подготовка у тебя слабая. Себя защитить ты не можешь.

— Констатировал? Пора отпустить. По поводу моих умений следует обратиться к Дариону, он решает, что мне изучать.

— Дерзкая. — Элоранарр склоняется и шумно вдыхает воздух у моей шеи, утыкается носом в волосы.

Меня опаляет жаром чужой кожи, по пульсации его пальцев ощущаю, как заполошно быстро стучит его сердце, и становится страшно.

— Э… Элоранарр…

— Можешь называть меня просто Элор.

— Я как бы встречаюсь с твоим братом, он…

— В этом и проблема. — Элоранарр скользит носом по скуле, принюхиваясь, обжигая дыханием. — Он мой брат, и хотя лишь наполовину, мы очень похожи кровью и магией.

— Мне так не кажется. — Отодвигаюсь, но он заводит руки мне за спину, и меня прижимает к его груди, позволяя острее ощутить мощь сердцебиения.

— И всё же мы похожи, — шепчет Элоранарр на ухо, скользит губами по мочке. — А это значит, что женщина, идеально подходящая Арену, может подойти и мне. Такая интересная физиологическая особенность драконов, поэтому мы крайне ревнивы к членам семьи.

Так, уже не просто страшно, меня потряхивает от ужаса.

— Элоранарр…

— Элор.

— Нет, для меня ты Элоранарр. Это раз. Подумай о чувствах Арендара. Это два. И третье: подумай о семье. Арендар же последний наследный принц вашего рода, если он не найдёт избранную, вы лишитесь власти над империей, а я… есть ведь вероятность, что его избранная я.

— Лерра, — рычит Элоранарр, меня ещё больше потряхивает, мурашки окутывают до кончиков пальцев. — Не надо считать нас настолько глупыми и беспомощными, что мы пустим ситуацию на самотёк. Избранная у Арендара будет в любом случае.

— Что? — Изумление тут же отвлекает от его жаркой близости. — Что ты имеешь в виду? Как это будет в любом случае?

Расплавленное золото глаз Элоранарра сменяется обычной золотистой радужкой. Моргнув, он растерянно на меня смотрит.

— Да-да, потрудись объяснить, — напираю я, пока он не очнулся, Пушинка поддерживает глухим рычанием.

— Ничего. — Элоранарр поспешно отпускает мои руки.

— Признавайся.

БАХ! БАХ! БАХ! Дверь содрогается так, что почти слетает с петель.

— Элооорчик, — доносится обманчиво ласковый голосок. — С кем это ты там заперся?

— Да-да, дорогой, — поддерживает второй голос, а третий приказывает:

— Открывай.

Выражение лица Элоранарра неподражаемо: тут и негодование, и сожаление, и страх, и злость. Мне тоже не хочется на растерзание к трём драконицам.

— Рассказывай, — грозным шёпотом требую я.

— Забудь. — Взмахом руки Элоранарр разрушает свой золотой щит.

Пушинка в один прыжок оказывается на драконьих ягодицах. Повисает на них. Выгнувшись, Элоранарр выпучивает глаза и распахивает рот. Оглянувшись через плечо, выдавливает:

— К-как? — Он вцепляется в Пушинку и пытается отодрать от зада, лицо его перекашивает, а с губ срывается стон. — 3-зубы… какие.