Крылья драконы плотно прижимают к телу, сшибаются, поднимаясь на задние лапы, рыча друг другу в морды. Между их пастями схлёстываются два потока энергии: алый Арендара и блекло-голубой Сарана.

Отскакивая друг от друга, драконы сшибают хвостами дальние лавки. Несколько раз шагают в сторону, будто кружась. Арендар оказывается ко мне спиной. Вдоль его передних лап поднимаются вихри. Саран рычит, ниже пригибая голову. Земля вокруг него покрывается инеем, на ней в форме пентаграммы намораживается лёд.

Рык перекатывается с низких нот на высокие и обратно, это похоже на песню, на ужасную песню, которая рвёт барабанные перепонки.

Воют вихри по бокам Арендара. Резко увеличившись, ударяют по намораживающейся пентаграмме. Саран подскакивает, распахивает крылья, взвиваясь на токах воздуха. Вслед ему из пасти Арендара летит струя огня. Разбивается о ледяной щит. Тот ощеривается глыбами сосулек, они точно копья летят в Арендара и раскалываются о поднявшуюся стеной землю.

Газоны раскалываются трещинами, земляная стена рушится крупными пластами, пропуская поток пламени.

В небе загорается алая пентаграмма и падает на принцев. Ударяется о них с глухим металлическим звоном, приподнимается и снова трескает их по башкам. Взревев, оба принца плюются: один – огнём, другой – льдом. Пентаграмма раскалывается и осыпается искрами.

Между рычащими драконами показывается мощная фигура ректора Дегона. Правда, в сравнении с ними он сейчас что-то вроде чихуахуа.

– Стоять! – На всю академию рявкает Дегон. – Немед…

В него летит лёд и пламя. Они раскалываются об огненный щит в форме яйца, и из этого «яйца» начинает вырастать дракон. Взметаются алые крылья, тело Дегона покрывается алой чешуёй. Он растёт и растёт, вынуждая принцев пятиться, ломая остатки деревьев и вытаптывая газон.

«Геринху даже спрятаться от доспехов будет негде», – растерянно и неуместно думаю я, хотя после этой демонстрации вряд ли Геринх осмелится ко мне подойти. От меня, наверное, теперь все будут шарахаться…

Дегон растёт, он уже догнал и обгоняет рычащих и скалящихся принцев. Они всё же ударяют: Саран – ледяными глыбами, Арендар – закрученным в вихри пламенем. Оба удара разбиваются об окутавшие крылья Дегона щиты. Его рёв сотрясает до самых костей, с треском и звоном вылетают из окон стёкла. Дегон выплёвывает струю пламени в морду Арендару, сразу же – Сарану. Мощно взмахнув крыльями, срывается вверх. Потоком воздуха меня отшвыривает на пол, протаскивает до стены.

Ревя и рыча, принцы взмывают следом за Дегоном, в полёте плюются пламенем и ледяными потоками, а тот, оборачиваясь, плюётся нереально ярким огнём в ответ, рычит, но улетает всё дальше от академии. Их рёв подобен отдалённым раскатам грома.

Поднявшись, я смотрю им вслед.

Мощные тела и крылья скоро становятся точками, мотающимися по небу, вспыхивающие алым и бело-голубым.

А потом они резко уходят вниз, окончательно исчезая из поля зрения.

С грохотом валится подбитое хвостом Арендара дерево.

Над академией воцаряется звенящая тревожная тишина. Она нарушается громким хлопком: посередине развороченной аллеи появляется Эзалон. Схватившись за голову, он оглядывает разрушения и натыкается взглядом на меня.

А я же обещала не шуметь и не делать ничего привлекающего внимания. Вряд ли можно считать выбитую стену именно моей комнаты чем-то незаметным.

Хлоп! Бледный Эазлон оказывается рядом со мной. Отшатнувшись, я наступаю босой ногой на блюдце.

– Валерия, что случилось?

– П-принц Саран решил, что я из культа Бездны, а Ар… принц Арендар с ним не согласился, и вот… – взмахиваю на выбитую стену.

– А… – Вытащив платок из кармана, Эзалон промокает вспотевший лоб. – Ох…