– Академия обладает рядом свобод, делающих её неподвластной императорской семье. В прошлый раз решение было зафиксировано по всем правилам и вписано в кристалл академии, для его изменения нужно собирать комиссию, а учитывая ситуацию в мире… – Вздохнув, Арендар снимает прикрывающую содержимое корзинки салфетку. – Давай не будем о плохом. Можешь не волноваться, Гаддак тебя ни в чём не обвинит. Но, может, тебя ещё что-нибудь беспокоит?

Он выставляет перед нами мисочку с рулетиками из теста, вытаскивает бутылку вина и два бокала. Похоже на свидание. Невольно улыбаюсь. Арендар пристально наблюдает за мной и слегка улыбается в ответ.

Романтика...

Нет, так не пойдёт, надо срочно переводить всё в нейтральное русло:

– Кто так Гаддака отделал?

Приподняв бровь, Арендар наполняет бокалы тёмным вином, один подаёт мне. Обхватив холодное хрустальное полушарие, зябко повожу плечами.

– Холодно?

– Немного.

Арендар щёлкает пальцами. С них срывается искра, разрастается в огненную верёвку, окружающую нас ярким огненным кольцом. Оно качается в воздухе, перекатывается, точно волны. Тёплый воздух окутывает меня, но страх перед огнём заставляет ближе придвинуться к Арендару. Он тоже горячий, как печка, и отблески пламени сверкают в его золотистых глазах. Оранжевый свет очерчивает его красивое сосредоточенное лицо, разогретый воздух покачивает вьющиеся пряди.

Застываю, не в силах пошевелиться от охватившего меня волнения, сердце просто выпрыгивает из груди. Арендар чуть наклоняется. Его запах, его тепло, близость – всё это слишком будоражит.

– Так что там с Гаддаком? – отодвигаюсь и, отгородившись бокалом, делаю пару глотков терпко-сладкого напитка.

Оно разливается внутри, согревая меня, расслабляя мышцы.

– Ты успела обзавестись интересными друзьями. – Арендар переводит взгляд на административное здание.

– В смысле?

– Гаддака избили за высказывания в твой адрес. – В его глазах сверкают отблески пламени, и несколько мгновений выражение лица кажется злым, но Арендар смягчается и быстро отпивает несколько глотков. – Доброжелатель пожелал остаться неизвестным.

– О… – Отпивая вино, перебираю в голове кандидатов в доброжелатели: Валарион? Такой подход не вяжется с его почти девичьим обликом и благородным происхождением. Его приятель Бальтар? У него нет причин рисковать ради меня. Кто-то ещё из боевых магов? Ингар решил таким оригинальным способом загладить вину? Смешно, я даже улыбаюсь этой мысли.

Окружая нас нить пламени вспыхивает ярче, выплёвывает языки огня. Арендар щурится, его ноздри вздрагивают. В голосе проступают гневные нотки:

– Приятные воспоминания о друзьях.

– Скорее удивление, что кто-то вступился за меня таким странным образом. – Сдвигаюсь подальше от огня и ближе к Арендару. Мои губы оказываются рядом с его ухом, поэтому отвечаю почти шёпотом. – Меня ведь могли обвинить в нападении и наказать.

– Бросать Гаддака тебе под ноги, точно букет цветов, было бесспорно дурной идеей.

– С ним всё нормально? – Конечно, я не в восторге от Гаддака, но побили его из-за меня.

– Мисс Клэренс вылечит.

Пламя играет отсветами на бокалах, в глазах Арендара будто пылают два костра. Тёплый воздух колышет наши волосы. Несколько прядей моих волос налетают на лицо, липнут к губам. Тёплые пальцы Арендара скользят по щеке, по губам обжигающе нежной лаской. Он медленно отлепляет прядь от моих губ. Он так близко, что пламя не отражается в глазах, они кажутся бездонно-чёрными.

Мы сглатываем одновременно. Мне жарко и волнительно до дрожи, дыхание перехватывает. Я в самом деле дрожу.

– Всё ещё холодно? – сипло шепчет Арендар.

Он медленно обнимает меня за плечи, и нет сил ответить. Перепончатое крыло укутывает нас, отгораживает от всего мира. С тихим звоном падают бокалы, воздух наполняется терпким ароматом вина, но сквозь него я ощущаю мёд, сандал и дым. Горячее дыхание Арендара касается губ. Он медлит щемящий миг и порывисто притягивает меня, мягко целует. Я не успеваю ответить, Арендар чуть отстраняется, смотрит в глаза.

К щекам приливает кровь, дыхание сбивается. Арендар снова наклоняется, медленно закрывая глаза, и я тоже закрываю глаза. Все ощущения обостряются – и его сильная рука, удерживающая от падения на спину, и жар тела, и более смелое, но нежное прикосновение губ. Страх истаивает под напором тепла Арендара, я расслабляюсь, позволяя целовать, целуя в ответ, втягиваясь в игру чувственных прикосновений.

Слишком упоительно, слишком безумно, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я сжимаю рубашку Арендара, хватаюсь за него, точно утопающая. Обнимаю его за талию. Пальцы проскальзывают в разрез рубашки, натыкаются на голую спину, на мягкую кожу перепончатого крыла.