На завтраке я немного переедаю, и прогулка к зданию, где проведут лекцию, оказывается очень кстати. Мы припозднились, поэтому аллеи почти полностью в нашем распоряжении, и я решаюсь на мучающий меня в связи с темой еды вопрос:

– Ника, а драконы… какие они?

– Хорошие они, – с нажимом уверяет Ника и оглядывается по сторонам.

– А, поняла. О начальстве плохо не говорят.

– Не о начальстве, а о правящей расе. Она самая сильная магически да и физически.

И отказов не принимает, по крайней мере, один пригласивший меня на ужин принц-дракон. Учитывая отношение к ним как к высшей расе, отказов от других видов они, наверное, все принимать не привыкли.

Пока я это обдумываю, Ника мечтательно вздыхает:

– А не записаться ли мне в очередь на обращение? Мой наставник такой лапочка, вдруг возьмётся лично меня проэкзаменовать и опекать первые годы после обращения…

Мурашки окатывают меня: только вампира мне под боком не хватает. Ника прищуривается:

– Не любишь вампиров?

Я ни полслова об этом не сказала… Неужели она тоже?

– Ника, не лезь ко мне в голову!

– Да что ты, я это сделать не могу, даже если захочу. Просто ощущаю твои эмоции. – Она прищуривается. – Причём сегодня намного хуже, чем вчера.

– А Санаду, ректор или Эзалон могут, если захотят, прочитать мои мысли?

– Теоретически браслет должен блокировать подобные воздействия. Но на практике… – Ника воровато оглядывается, но на дорожке аллеи мы одни, и она продолжает. – Уверена, что профессор Санаду может обойти этот запрет. Про профессора Эзалона, тем более ректора Дегона, и говорить не стоит. Хотя для глубокого чтения воспоминаний студентов нужно разрешение.

– Чьё разрешение?

– Ректора Дегона.

Что радует – он вряд ли даст кому-нибудь подобное разрешение, чтобы не выдать наш общий секрет. Что огорчает… себе он может выдать сколько угодно разрешений.

– Ника, а я могу блокировать доступ в своё сознание? Это вообще возможно?

– Можно натренироваться. Но тебе пока подойдут только обереги или артефакты. Правда, стоят они очень дорого.

– Почему мне не подходят тренировки?

– Обязательное условие таких тренировок – стабильность магического источника. Тебе ещё рано этим заниматься, но для остальных, наверное, тренировки начнутся на второй части урока профессора Санаду.

– Жаль, – опускаю взгляд на мелькающие под подолом кончики розовых носиков.

– Ничего страшного, потом наверстаешь. Всё равно только сильный менталист может считать сознание существ, а подобных менталистов в академии так мало, что по пальцам пересчитать можно. А на тебе… у тебя словно какая-то дополнительная защита со вчерашнего дня появилась. Что с тобой произошло?

Ну не признаваться же, что ректор закон нарушил и теперь оберегает мои воспоминания об этом.

– Браслет бракованный оказался, – быстро нашлась я. – Случилась активация без него, а дальше… плохо помню.

– Аа… Тогда поздравляю: ты легко отделалась.

На подходе к парадной лестнице громадного здания Ника поясняет:

– Нам сюда, это основной корпус.

Он похож на административный, в котором проходили тест, но прилично больше размером. Я уже могу легко рассмотреть застёжки на мундирах и красных мантиях охранников. Ника оглядывается через плечо, отступает в сторону, увлекая меня за собой, и, присев в книксене, склоняет голову.

Оглядываюсь на того, кого Ника так торжественно приветствует.

К нам приближается принц Арендар. Именно к нам, а не к дверям – по нацеленному на меня взгляду чувствую. Принц чеканит свой царственный шаг и не моргает. Ноздри его носа раздуваются, словно он принюхивается. Надеюсь, я пахну не рёбрышками, а сдобной булочкой – всё же её последней ела.

Арендар останавливается. От его золотистых глаз невозможно оторваться. Даже дышать как-то тяжело. Его губы вздрагивают, и острую тишину улицы нарушает бархатно-стальной голос принца:

– Валерия, пока нет принца Сарана, приглашаю тебя составить мне компанию в ложе.