Это я-то ненормальная?! Кто бы говорил!

В душе разгоралась злоба, а вместе с ней возвращался здравый смысл.

И чего это я раскричалась, правда?

– Груша волноваться, – появилась на внутреннем радаре Солнышко. – Груша пугаться.

И она послала волну любви, которая позволила мне полностью прийти в себя. Крик моментально прекратился. Я, наконец, догадалась открыть глаза.

Лежала, как и предполагалось, на груди у Альдамира. Вокруг сгрудились друзья.

– Ты как, Грушенция, отошла? – спросила валькирия, пристально глядя на меня. – Или еще вопить начнешь?

– Вроде отошла, – прохрипела в ответ, не узнавая своего голоса.

Да уж, знатно поорала, горло надсадила, будь здоров. Ну и ладно, главное, жива.

А жива ли?! Или?

Вздрогнув, выбралась из объятий мужа и начала себя ощупывать. И лишь наткнувшись на жалостливый взгляд Лауры, остановилась.

Чего это я, ведь ощущаю же все, и руки мужа, и тепло его тела. Да и со слухом и зрением все в порядке. Стало неловко, но пришлось затолкать смущение куда подальше и оглядеться.

Где это мы?

Оказалось, отдыхала я все там же, в зале, где вела беседу с призрачным существом. Его или ее видно не было, только на земле валялась фарфоровая кукла, похожая на земную матрешку.

– Как вы меня нашли? И как выбрались из ямы? Да и воздействие прекратилось, почему? – обрушила я на них вопросы.

Ответить успели на один, сообщив, что мое бессознательное тельце нашли Шторм и Солнышко, они же привели остальных сюда. А дальше мы были вынуждены заняться другим.

– Разбить кукла, – донесся приказ виверны. – Быстро!

Сомневаться в правильности этого решения я стала. Разбить, значит, разбить по-быстрому. Вон она итак, треснувшая. На практике все обстояло иначе, несчастная кукла ломаться не желала. Ни в какую. И пинала ее, и наступала, и даже прыгала всем своим цыплячьим весом. Держалась получше стали.

– Ты чего? – спросила Кора, видя, как яростно замахиваюсь куклой и бросаю ее на землю.

– Надо разбить, – пыхтела я. – И быстро.

– Зачем? – поинтересовалась подруга.

– Не знаю, но надо.

Народ переглянулся и решил действовать. В ход пошли и топор, и зубы, и клюв. Лаура облила куклу загадочным составом из баночки зеленого стекла. Кора попыталась пошаманить с амулетами. В итоге Диниос едва не вывихнул челюсть и не сломал клык. На топоре образовалась зазубрина, что ввело гнома в стопор. А скрежет клюва Шторма – это, вообще, что-то с чем-то. Такого противного звука я не слышала никогда. Понятное дело, состав элементали не помог, как и амулеты валькирии. Зато на фарфоровом личике ожил рот. Куколка мрачно пообещала, что умирать мы будем долго и в мучениях. Впечатлились все.

– А если ее магией шибануть? – злобно поинтересовался Сонор. – Один удар и нет заразы.

– Ну-ну, попробуй, коротышка, – оскалилось лицо. – Тебя я убью первым.

Разозленный приятель от души пнул куклу, но лишь отбил ногу. Непробиваемая мерзко захихикала.

– Кто следующий?

Желающих не нашлось.

– Отойдем, господа, – предложил Диниос. – Переговорим.

– Да хоть за километр уйдите, я все равно услышу, – веселилась кукла. – Можете бежать, да только все равно достану. Не успеете.

Возникла мысль, что пора воспользоваться порталом, но я ее отогнала. Во-первых, камень нам был нужен, кровь из носа. Во-вторых, где-то у входа ждали Дайана и господин Минор. Вдруг эта зараза в отместку на них отыграется.

Нет, бегство делу не поможет, надо думать. Правда, не понятно, сколько времени у нас есть, пока эта тварина опять не превратится в призрачного кукловода?

Тем временем на фарфоровом лице ожили глаза. Мы поторопились отойти. Пусть слушает, но хоть внешним видом нервировать не будет.

– Что делать? – прошептала Лаура, прячась от всевидящего ока куклы за близнецом. – Я боюсь.

И, честно говоря, большая часть нашей компании была с ней солидарна. Остальные тщательно скрывали.

– Пока вариантов нет, – покачала головой Кора. – Вы бы спросили, господа мономорфы у своих хвостатых, может, что посоветуют.

– Ладно, – пробурчала я, а затем обратилась к виверне: