– Ты не уйдешь? – спросила Эшлин.

«Я не могу без него, – думала она. – Разве такое возможно? Я ведь знаю его меньше дня».

– Не уйду. А теперь спи ради меня.

Не в силах более бороться со сном, она выполнила его просьбу.

– Я видел их, – мрачно объявил Аэрон всем остальным. – Мэддокс не всех убил, а Парис с Рейесом, видимо, проглядели, когда ходили в город. Есть еще охотники, целый отряд. Кажется, я слышал, как один из них сказал: «…этой ночью», но я был слишком высоко и не уверен, что расслышал правильно.

Второй раз за сутки воины держали совет в комнате отдыха, и снова возглавлял его Аэрон. Он редко сюда приходил, предпочитая развлекаться вне стен крепости. Шныряя по городским окраинам, укрываясь в густой тени, он тайно наблюдал за смертными, силясь понять, почему они так спокойно относятся к своим слабостям.

И вот он вынужден торчать здесь, в этой огромной комнате.

Парис уже вернулся и теперь смотрел очередной фильм. Рейес истязал боксерский мешок, Торин подпирал стену в самом дальнем углу комнаты, а Люсьен гонял шары на бильярде. Обязанности стража утомили его, и он надежно заколотил дверь своей спальни, чтобы с чистой совестью ненадолго отлучиться. Недоставало только Мэддокса, но, по мнению Аэрона, так даже лучше – тот сегодня слишком непредсказуем, не говоря уже о том, что он не мог думать ни о чем другом, кроме своей смертной.

Вспомнив об Эшлин, Аэрон гневно засопел. С ним бы такого не случилось. О нет, только не с ним. Ему нравилось наблюдать за глупыми людишками, но ни разу у него не возникло порыва примкнуть к ним. Даже симпатичная блондинка не тронула его сердце. Человеческие существа слишком слабы, и демон Ярости требовал, чтобы он наказывал их, причем такими способами, которые отражали бы их грехи. Насильник лишится своего орудия. Муж, избивающий жену, останется без рук. Аэрону нравилось то, что он делает, нравилось нести в мир возмездие. Именно поэтому из всех воинов он, видимо, подошел ближе всего к краю.

Но эта девушка…

Когда они вернулись из города, он запер ее в спальне Люсьена. Изгибы ее молодого нежного тела запечатлелись у него в сознании, но его тело осталось равнодушно. «Какой от нее прок? – спрашивал себя Аэрон. – Какой прок ото всех этих никчемных людишек? Они такие хрупкие, такие пугливые. Их так легко забрать у тех, кто их любит». И все же ему не хотелось ей навредить.

– Откуда ты знаешь, что это были охотники? – спросил Люсьен, загоняя в лунку восьмой по счету шар. Чувствовалось, что он напряжен. Стена спокойствия явно начинала давать трещинки и крошиться.

– У них были пистолеты и ножи, и я увидел знак бесконечности на запястье одного из них, – ответил Аэрон, считавший, что клеймить себя – верх глупости. Они бы еще повесили на себя неоновую вывеску с надписью: «Стрелять сюда».

– Сколько их?

– Шестеро.

– Вот дерьмо! – выругался Парис и уронил голову на руки. На нем были расстегнутые джинсы и больше ничего. Он имел какую-то девицу в темной подворотне, когда Аэрон разыскал его и велел быстрее заканчивать и бегом возвращаться домой. Разврат получил свое и не возражал. – Где шестеро, там и семеро, где семеро… ну и так далее.

– Чертовы охотники! – прорычал Рейес, колотя по мешку с удвоенной яростью.

Боль был не в духе. Значительно больше не в духе, чем обычно, отметил Аэрон.

– На этот раз я не собираюсь сматывать удочки и удирать. Это наш дом. Мы не сделали ничего дурного, – произнес он, про себя подумав: «Пока». – Если они хотят драться, что ж, мы будем драться.

– Они не бросали нам вызова, – сказал Люсьен и по привычке потер двумя пальцами подбородок. – Почему?

– Они шныряли по лесу. Чем не вызов? К тому же не забывай о девчонке Мэддокса. Охотники небось только и ждут от нее сигнала.

– С девчонкой вообще все сложно… – проворчал Торин. – Мне по-прежнему интересно, какую роль во всем этом играют боги.

Аэрон теребил серебряное кольцо в брови.

– Надо сказать Мэддоксу, – произнес он.

Торин покачал головой:

– Ему будет все равно. Ты же сам видел, как он относится к ней.

– Да, – ответил Аэрон. И это по-прежнему казалось ему отвратительным. Какой воин променяет друзей на женщину, которая в конце концов предаст его?

Люсьен положил кий и рукой подбросил мяч. Поймал. Бросил. Поймал.

– Будем внимательно следить за лесом и, когда охотники появятся, дадим им в этот раз подняться наверх. Я не хочу, чтобы во время схватки пострадали невинные.