– Я помогу, – произнес Мэддокс.

Он подхватил ее, точно пушинку, и поднялся на ноги. Она обхватила его за шею, всем своим существом ощущая исходящие от него силу и тепло. Мужчина миновал порог и остановился в центре ванной. Подозревая, что он намерен остаться, девушка покачала головой и, силясь подавить головокружение, сказала:

– Я сама справлюсь.

– Ты можешь упасть.

Эшлин и правда могла упасть, но о том, чтобы позволить ему стоять и смотреть, и речи быть не могло.

– Я в порядке, – отрезала она.

На лице Мэддокса было написано сомнение, тем не менее он сказал:

– Позови, если я понадоблюсь. Я подожду за дверью.

С этими словами он бережно опустил девушку на пол. Когда он отнял руки, у нее едва не подкосились ноги. «Я не упаду! Я не упаду, черт возьми!» – приказывала себе она. Эшлин взялась за дверную ручку, чтобы чувствовать себя устойчивее. Восстановив наконец равновесие, она распахнула дверь:

– На выход, пожалуйста.

Мэддокс был недоволен, но все-таки вышел, и девушка захлопнула за ним тяжелую полированную дверь.

– У тебя пять минут, – предупредил он.

Эшлин щелкнула замком и строго возразила:

– Я пробуду здесь столько, сколько мне понадобится.

– Нет, не пробудешь. Через пять минут я вхожу независимо от того, закончила ты или нет. Замок для меня не преграда.

– Какой ты упертый! – возмутилась Эшлин.

– Нет, я заботливый, – возразил Мэддокс.

«Милый», – подумала Эшлин. На ее губах играла счастливая полуулыбка. Она тщательно прополоскала рот, а затем почистила зубы одной из зубных щеток, которые нашла в шкафчике. Девушка дважды едва не упала. Кое-как пригладив спутанные волосы, она внимательно изучила свое бледное лицо в зеркале и пришла к выводу, что без косметики тут ничем не поможешь.

Ровно через четыре минуты она отперла дверь и позвала Мэддокса. Ее голос был совсем слабым, но он с такой силой рванул дверь, будто она закричала. Его лицо выражало беспокойство. Эшлин закрыла глаза, чтобы перетерпеть нарастающее головокружение.

– Не стоило тебе идти сюда одной, – проворчал воин и снова подхватил ее на руки.

Осторожно уложив девушку на кровать, он опустился рядом. Эшлин с улыбкой глядела на него из-под ресниц. Мало того что Мэддокс окружил ее заботой, он еще был первым мужчиной, который лежал с ней на одной постели, первым мужчиной, который хотел ее.

Эшлин пыталась ходить на свидания, но голоса каждый раз атаковали ее в самый неподходящий момент. Чтобы угомонить их, она медленно дышала и пыталась медитировать. Молодые люди думали, будто ей скучно с ними или что у нее паническая атака, и никогда не перезванивали. Однажды она пошла на свидание с коллегой в надежде, что он, по крайней мере, отнесется к ней с пониманием. На следующий день она услышала, как он шепчется с другим коллегой. «Она с приветом, – вещал голос ее несостоявшегося друга. – Ей и ломом ноги не раздвинешь». После этого она больше не пыталась ни с кем встречаться.

– Тебе лучше? – спросил Мэддокс. Он притянул ее к себе так, что ее голова оказалась у него на груди, и обнял – именно так ей и хотелось с ним лежать.

Ароматное тепло окутало девушку, и она умиротворенно вздохнула. Всю жизнь она искала рай на земле – тишину и любящее сердце и уже не надеялась найти, но вот на ее пути встретился бессмертный, одержимый злым духом воин, и греза стала явью.

– Тебе лучше? – повторил Мэддокс.

– Намного, – зевнула она.

Боль почти полностью ушла, и чистая, счастливая, опоенная теплом и ощущением безопасности, девушка вдруг почувствовала страшную усталость, веки налились свинцом, ее стало неудержимо клонить в сон. Эшлин закрыла глаза и безуспешно попыталась снова их открыть. Она не хотела отключаться, ей нужно было еще немного полежать рядом с Мэддоксом, посмаковать охватившее ее счастье.

– Нам еще о многом предстоит поговорить, – предупредил он.

Его голос звучал откуда-то издалека. Эшлин пыталась вырвать себя из пьянящего отупения, сетью опутавшего ее с головы до пят.

– Я знаю, – с трудом отозвалась она.

Если Мэддокс что-то и сказал ей, то Эшлин не услышала. Она проваливалась все глубже и глубже. Он нежно поцеловал ее в щеку. «Открой глаза, Дэрроу. Быть может, следующий поцелуй придется в губы», – приказала себе она. Эшлин изо всех сил пыталась сделать это. Но если разум жаждал действовать, то тело хотело спать.

– Мы потом поговорим, – мягко произнес Мэддокс, – а сейчас спи.