и ощущения — вдоль позвоночника словно пробегали чьи-то острые коготки, заставляя кожу покрываться мурашками, подрагивающий меч в руке становился то обжигающе холодным, то наливался почти нестерпимым жаром.

Гарри ощущал себя совершенно трезвым, голова была ясная, но тело чуть заметно трепетало, словно в предвкушении чего-то грандиозного. В нем что-то менялось, росло, принося сладкое ощущение полета над бездной…

Коридор закончился и Поттер ступил на порог просторного зала, который, по всей видимости, являлся сердцем поместья Розье.

Он был круглый, с кольцевым балконом второго этажа, подпертым восемью колоннами, расположенными по кругу. Мягкий, приглушенный свет, лившийся с грозди магических шаров, висевших под сводчатым куполом потолка, отражался в пыльном полированном зеленоватом мраморе, выстилавшем пол, а на стенах через равные промежутки висели давно не чищеные щиты, топоры, скрещенные двуручные мечи и прочая рыцарская атрибутика.

В этот зал вело три коридора — через один вошел Гарри, другой вел на второй этаж, а третий круто уходил вглубь, в темноту подземелья.

«Надо же, а покойничек Марк не соврал, вход действительно здесь…» слегка удивился Поттер. — «Вот только про этот комитет по торжественной встрече он как-то не упомянул…»

Посреди зала уступом стояло полтора десятка людей, а их черные балахоны с накинутыми капюшонами совершенно не оставляли сомнений, кто они, собственно, такие.

Лишь у двоих лица были открыты, и Гарри их сразу узнал.

Один из них был Уолден Макнейр, видимо, бросивший работу в Министерстве Магии и с радостью вернувшийся к прежним кровавым занятиям.

А второй…

Вторым Упивающимся, не закрывшим свое лицо, был совсем недавно овдовевший Рудольфус Лестранж, хотя о своём вдовстве, он, судя по всему, еще не знал.

«Как же я люблю сообщать хорошим людям хорошие новости…» — злорадно подумал Поттер, открыл, было, рот, но его опередили.

— Как и говорила Белла, птичка сама прилетела в клетку, а ведь, честно говоря, мы сомневались, что ее план сработает, — Рудольфус, довольно ухмыльнулся в черную, с проседью бородку. — Я полагал, что если у самого Поттера еще может хватить глупости сунуться в столь явную ловушку, то Дамблдор и другие чуть больше дружат с головой, и им достанет мозгов удержать его от подобной дурости. Похоже, я ошибся…

— Вот именно, — подтвердил Гарри. — Самое главное в ваших словах то, что вы ошиблись. И, что характерно, практически во всем.

Поттер поправил очки и спокойно продолжил:

— Будь вы хоть вполовину так хитроумны, как сами о себе думаете, то с самого начала задали бы себе первый вопрос: «А как этот мальчишка так быстро нас нашел?» — Поттер упер меч в пол и облокотился на навершие рукояти. Сложившаяся ситуация его нисколько не смущала. — Ведь с момента вашего налета на Хогсмид прошло чуть более суток, а вы не оставили никаких явных подсказок. Да и те, кого вы пленили, не крошили хлеб, оставляя след из крошек, как в той детской сказке. Так как же так?

Лестранж и Макнейр, дернув головами, чуть заметно переглянулись.

— Но даже если допустить, что на меня снизошло озарение, где именно находится ваше гнездо, вы должны были задать себе второй вопрос: «А, собственно, какого черта?! Почему этот Поттер стоит тут, перед нами, живой, здоровый, и вдобавок с какой-то шуткой в руках? Его же должны были притащить сюда уже готового к употреблению, как поросенка на блюде — с яблоком во рту, укропом в ушах и мускатным орехом в заднице, потому что он не сумел бы пройти даже внешнюю охрану из оборотней! И почему те, кого мы послали разузнать, что за шум там поднялся, никак не возвращаются?» Вам не кажется, что в этой картине есть что-то в корне неправильное?

Лестранж и Макнейр опять переглянулись, но уже более явно. Эта мысль, похоже, не приходила в их головы.

— Уфф… — разочарованно выдохнул Гарри. — Я начинаю думать, что вам всем вместе с Черной Меткой делают и легкую лоботомию, нельзя же быть настолько тупыми… Или вы так уверовали в свою исключительность? Ладно, так и быть, я просвещу вас.

Гарри сменил позу, положив меч на левое плечо, и продолжил:

— Я покопался в голове того белобрысого придурка-фанатика, которого вы оставили в Хогсмиде, очень быстро узнал, откуда аппарировал ваш десант, и нанес туда ответный визит.

— Как это — покопался? — пронесся чей-то шепоток, но Поттер его проигнорировал.

— Мистер Лестранж, вам знаком этот предмет?

И Гарри швырнул ему широкий серебряный браслет, который не поленился снять с руки Беллатрикс, а потом специально макнул в чью-то первую попавшуюся кровь.

Безделушка со звоном упала на пол и, вращаясь, подкатилась под ноги Лестранжу.

На поднявшего ее Рудольфуса стоило посмотреть — он поспешно схватил обеими руками украшение, покрытое бурыми пятнами, его губы побелели, а на лице отразилась сложная смесь злобы и испуга:

— Этот браслет… Белла никогда его не снимала! Ты… Что вы с ней сделали?!

— Почему сразу «мы»… — ответил Гарри, скромно полируя ногти об футболку. — Там побывал только я.