Драко что-то резко приказал командирам и магам лонохарцев, кивнул Ровене, отмахнулся, повысив голос, от возразившего ему Аэлаина, и, пройдя сквозь все еще стоящую пелену барьера, направился к Поттеру. Но полуэльф, видимо, выполняя наказ своей госпожи, обогнал его и вежливо, но твердо остановил.

Вот это Гарри было совершенно ни к чему.

— О, да как я погляжу, Ваше Лордство наконец избавилось от опеки дражайшей женушки и решило проявить самостоятельность? Не боитесь огорчить супругу непослушанием? — не скрывая издевки и ехидно посверкивая очками, крикнул он и направился к Малфою, привычно положив обнаженный клинок на плечо.

— Поттер, если этим бессмысленным трепом ты хочешь меня разозлить, то не утруждайся, — сквозь зубы выдохнул приближающийся Малфой. Ощущение сдавливающего обруча на голове за последние полчаса заметно усилилось, и затылок простреливали короткие, резкие вспышки боли. — Картины твоего очкастого рыла и памяти о том, что ты сделал, мне достаточно.

— Что я сделал? Погоди… — и Поттер остановился, прекратив ухмыляться и нахмурив брови. — Так ты все еще веришь в тот бред, что состряпала на коленке и скормила тебе Валькери? Ты и правда считаешь, что это я разрушил Малфой-мэнор, убил твоего отца, измывался над матерью и вообще — лично перебил кочергой всех ваших домовых эльфов?

— Это ты так пытаешься оправдаться, Поттер? Или снова глумишься? А ты знаешь, что я видел все это?! Видел в памяти моей матери!! — И породистое лицо остановившегося Драко некрасиво свело приступом прорвавшейся злобы, а от крика на шее напряглись жилы. — И сейчас ты ответишь за все!

И скинув плащ, Малфой снова зашагал навстречу Поттеру. Аэлаин попытался еще раз остановить его, но глаза Драко с вытянувшимся зрачком полыхнули серебром, и он глянул на полуэльфа так, что тот помимо воли застыв на месте, вспомнив поговорку: «Не стой между драконом и яростью его». И отступил, не сказав ни слова.

От вида наплевавшего на все указания Драко, у Гарри в душе полыхнула мрачная радость — все оказалось куда проще, чем он рассчитывал. Разум Малфоя с одной стороны все сильнее изменялся под влиянием пробуждающейся памяти Лорда Дракона, а с другой — постоянно сдавливался незримой ментальной удавкой Валькери. А если добавить сюда и недавнее потрясение от трагедии с семьей, то на выходе получалась еще та нестабильная, гремучая смесь.

И эту нестабильность Поттер собирался использовать на полную.

— Ох, ну ладно… Похоже, не взбив сливок, масла тут не получить… — покачал он головой и быстро глянул вверх, в небо. Хотя уже стоял полдень, оно было серым и затянутым тяжелыми тучами, явно собиравшимися расщедриться на обильный снегопад. — Эта чертова кровососка успела основательно задурить тебе мозги.

— Не смей оскорблять мою жену!! — раздался рык все сильнее распалявшегося Вольдерихара.

— Да ее и оскорблять-то не требуется… — Гарри двинул головой влево-вправо, хрустнув шейными позвонками, и провернул Тэцу в руке на полный оборот. — Так что, Малфой, ты горазд только трепать языком или еще не забыл, с какой стороны браться за меч?

В ответ холодно отсвечивающее, украшенное рунами лезвие «Замерзшего Пламени Ледяного Дракона» вылетело из ножен и нацелилось острием ему в лицо.

— Ты видишь свою судьбу, Поттер?!! — Драко отвел руку с мечом назад.

И серебряные глаза сцепились с заплывающими чернотой зелеными.

— Я вижу целый перекресток судеб, Малфой.

Когда-то, много лет назад, в вагоне едущего в магическую школу поезда, один светловолосый мальчик предложил другому, темноволосому и в очках, свою дружбу. Хотя нет, вовсе не дружбу — место в своей свите, свое покровительство в обмен на возможность хвастать наличием под боком мировой знаменитости. Но эта знаменитость, которой не было никакого дела до своей внезапно обретенной славы, отказала светловолосому, наоборот, встав на сторону тех, кого тот всегда презирал. И в этот момент где-то наверху или внизу, там, где в некоем необозримом, бесконечном механизме крутятся колесики мириадов судеб всех разумных существ, пара шестерней перескочила на другие зубья, начав вращаться в противоположные стороны, дав жизнь тем линиям событий, что привели этих двух, уже далеко не мальчишек, сюда, друг напротив друга, с отточенной сталью в руках.

Одного — с искренним желанием убить, и другого, стремящегося не столько убить, сколько заставить послужить своим целям, но если его все же вынудят…

«Началось», — выдохнула Гермиона, когда две темные фигуры метнулись друг к другу.

Первое столкновение мечей Драко и Гарри вышибло ослепительный сноп искр и породило глубокий, подобно удару колокола, звук, видимая, мерцающая волна которого очистила площадь от снега на добрые десять метров. А затем быстрые удары и вспышки замелькали с такой частотой, что сложилось впечатление, как будто оба противника фехтуют громадными бенгальскими огнями. Ни одно, даже самое прочное клинковое оружие на свете не выдержало бы и десяти секунд такого боя — изо всех немалых сил, острие на острие, стараясь перерубить, перерезать, перегрызть и оружие врага, и его самого.