– Планеты под названием Радуга в моем реестре нет, – сообщил он. – Капитан, если это шутка, то не самая удачная. Я имел право расстрелять вас еще десять минут назад, когда вы не ответили на запрос. Ни о каких исследовательских звездолетах в этом секторе меня не предупреждали. Кстати, что это у вас за внешние решетки?

– Это нейтринные отражатели. Средство защиты от темпоральных бурь. Наш корабль спроектирован для движения по брадихронам, из одного из них мы только что вышли.

Вот тут Вальдау удивился.

– Откуда вы вышли?..

– Из брадихрона. Зоны замедленного времени.

Вальдау немного помолчал.

– И сколько вы там пробыли?

– Смотря как считать. Мы вошли туда тридцать первого мая.

Вальдау приподнял бровь.

– М-да, получается больше четырех месяцев…

– Это странно, – сказал Хартманн. – По нашим бортовым часам сейчас третье июня девяносто шестого года.

Глаза Вальдау чуть шире раскрылись.

– Девяносто шестого года? – переспросил он.

– Две тысячи сто девяносто шестого. А что?

Вальдау ответил не сразу. Теперь он смотрел на членов экипажа «Руслана» вроде бы даже сочувственно.

Как на лягушку, провалившуюся в колодец.

– Сейчас восемьсот пятьдесят девятый год космической эры, – сказал он. – Или шестидесятый год эры Нового Галактического Рейха.

– …Да. Империя. Рейх. Единое государство всего человечества – с Системой, с Периферией… кстати, Периферия у них разветвлена гораздо шире, чем у нас… Конечно, это – не наше будущее. Вальдау так сперва подумал, это естественно, он принял их за путешественников во времени… но нет. Это было путешествие не во времени, а в метавремени. Другая историческая ветка. Независимая аналогичная реальность. Теоретически такое предсказывали давно… – Сумароков встает и начинает ходить по залу. – Наследственная власть императора над сотнями миллиардов людей. Феодальный корпус. Феодальные традиции. Языческая религия. Привилегии дворянства. Очень сильно милитаризованное общество. Культ воинской доблести. Воинская каста. Быть военным – очень почетно. Власть императора – абсолютная. Никаких парламентов, никаких советов. Еще у них приоритет нордической расы. Знать носит германские фамилии. Поголовно владеет холодным оружием – мечами, секирами, шпагами. Молится Одину, Тору и Локи… При этом они вышли в космос так же давно, как мы. Они заселяют несколько сотен планет, или изначально землеподобных, или терраформированных. Они ходят на сверхсветовых кораблях и владеют технологией, очень близкой к нуль-Т. Родственники… Соседи… Вот такие у нас соседи…

Сумароков падает в кресло.

– …Почему погиб «Нейтрон»? Дело в том, что мы этого сами не понимаем. Предупреждение перед его визитом было передано, все как обычно. Его должны были ждать. Но на той стороне «Нейтрон» был почти сразу сбит патрульным эсминцем… То ли накладка там у них какая, то ли что. Выживших нет…

Сумароков бьет кулаком по столу.

– Что было делать?! – кричит он. – Ну что?.. После возвращения «Руслана» мы сразу передали информацию в КОМКОН. И получили приказ полностью ее засекретить… Ладно, хорошо. Полностью – значит полностью. Значит, не только от медиа, но и от КОМКОНа-2, и от остальных подразделений того же КОМКОНа-1, и от Совета Радуги, и от Всемирного совета. От всех. Я понимаю, сейчас это выглядит преступлением. Но что тут еще можно было предложить? Что?.. Это контакт. Настоящий контакт. Не с инопланетниками, не со спрутами из морских глубин. А с человечеством, таким же, как наше – и все-таки иным. Чтобы такое выдержать, мы должны быть… взрослыми, что ли. А выдержим ли? Никто не знает… Вот поэтому – предельная секретность, параноидальная… Потому что более опасной информации ни у кого из людей в руках еще не было…

Он молчит. Иссяк. Горбится.

– …Конечно, мы изучали это как могли. Выяснили, что Окно, ведущее туда – не единственное. И не обязательно было идти к нему таким сложным путем. Карту составили… Но дальше-то что? Это ведь не страна и даже не планета. Это галактическое человечество. Биологически совершенно идентичное