– Меня зовут Рэй, – сказал вошедший. – Вы находитесь на научной станции на поверхности Лангмюра. Не знаю, помните ли вы…
– Помню, – сказал Борислав. – Отлично все помню. Скажите, Рэй, кто у вас тут главный?
Рэй замялся.
– На это не так просто ответить. У нас группа. Единого лидера нет.
Борислав изобразил на лице досаду.
– Рэй… Да, кстати: меня зовут Борислав. (Рэй кивнул.) Рэй, вы, наверное, заметили, что мой планетолет довольно странно двигался. Или вам рассказал кто-нибудь, неважно… (Рэй опять кивнул.) Так вот, это имело причину…
Борислав замолк. Рэй ждал.
Борислав откинул голову на подушку. Рэй двинулся помочь ему, но передумал.
– Я не знаю, – сказал Борислав. – В это трудно поверить, вот почему я колеблюсь… Даже сейчас… Сегодня, на подлете к Иверне, я видел нечто совершенно невероятное. Я даже подумал было, что это галлюцинация. Но нет – если не предполагать, что у меня одновременно испортились все приборы… Я видел это ясно, и знал, что… что не смогу такое даже вообразить. И все-таки оно было, понимаете?..
– Что? – тихо спросил Рэй.
Борислав медленно помотал головой.
– Это я скажу только руководителю всего вашего проекта. Лично. Устройте мне встречу с ним. Это не может быть очень сложно.
Рэй наморщил лоб.
– Боюсь, что это не получится…
– Я настаиваю. Вы, конечно, можете выдворить меня отсюда и без такого разговора. Но тогда я буду делать с информацией все, что сочту нужным. Если это все-таки была галлюцинация… или если я просто помешался… ну тогда – хорошо. А если нет? Вам это не понравится.
Рэй замялся. Борислав с любопытством ждал, как он поведет себя в ответ на такой напор.
– …Я вас понял, Борислав. Сожалею, что вы вынуждены так волноваться. Руководителям проекта – доложу. Ждите.
Дверная мембрана схлопнулась.
Борислав сел в кровати и покачал головой. Приходилось признать, что Рэй молодец: на агрессивность собеседника он ответил достойно. Ну, посмотрим, с чем вернется…
Рэй вернулся уже минут через восемь. Двигался он быстрее, чем в первый раз, и выглядел решительнее.
– Борислав, извините. Главный руководитель здешней лаборатории, профессор Робийяр, сейчас в эксперименте. Встретиться с ним невозможно, разве что вы готовы ждать неделю. С вами может побеседовать его заместитель, профессор Сумароков. Устроит?
Борислав сделал вид, что задумался.
– Да. Устроит. Он прямо сюда придет?
Рэй пожал плечами.
– Видимо, так проще…
Борислав помедлил. Положение пациента на больничной койке – для сложного разговора не самое выигрышное. Но в данном случае на это, пожалуй, наплевать.
– Хорошо. Я его жду.
…Все-таки он заснул – и, проснувшись, увидел белый отсек, посреди которого находился полноватый лысоватый человек с усами щеточкой и намечающимися брылями. Человек этот тряс Борислава за плечо. Взгляд у него был пронзительный, движения резкие – типичный холерик. Несомненно, это и был Антон Павлович Сумароков, современный гиперфизик номер два, получивший от коллег прозвище «шаровая молния».
Убедившись, что Борислав больше не спит, Сумароков уселся на табуретку.
– Мне сообщили, что вы хотите меня видеть. Я вас слушаю. Но хочу предупредить, что у меня мало времени.
Борислав сел и потер затылок. Вдруг заболела голова. Гипнотренинг снимает такую боль почти мгновенно, но сейчас с этим придется погодить…
– Я знал, что вы придете, – сказал он.
– Рад за вас. Может быть, представитесь?
– Пожалуй… Меня зовут Борислав Дружинин. Мои прежние места работы сейчас значения не имеют, а в данный момент я агент КОМКОНа-2 с чрезвычайными полномочиями. И в рамках этих полномочий у меня к вам есть вопросы, Антон Павлович.
Сумароков закинул ногу на ногу.
– Вот как… Слушаю.
– Собственно говоря, вопрос у меня один. Кто уничтожил «Нейтрон»? Только, пожалуйста, не ссылайтесь на фальшивые отчеты. В этот корабль стреляли. Рентгеновским лазером. И я хочу увидеть тех, кто это сделал. По крайней мере, узнать, кто они. Гуманоиды, негуманоиды, разумные муравьи,
