Потратив почти все свои силы, В’соран пытался отойти от барьера — но его что-то притягивало, какая-то воля, в тысячу раз сильнее его воли. Сумеречная равнина исчезла, а вместо нее возникло видение древней, извергающей дым горы, расколотые склоны которой плавали в проклятом зеленоватом тумане. На вершине горы возвышалась огромная крепость, на самой высокой башне которой стоял гигант, облаченный в броню, сверкающую ледяным магическим светом. Гигант сжимал в руках покореженную металлическую корону, а когда он повернул лицо к небу, В’соран увидел лишь ухмыляющийся череп. Глубокие глазницы горели злобным огнем, презрительно оглядывая В’сорана. Бессмертный вгляделся в эти глубины и увидел в них гибель человечества.
В’соран корчился, подобно насекомому, в хватке Нагаша и кричал от ужаса. Потом на бессмертного обрушился оглушительный удар, повергнув его в забытье.
В’соран лежал на спине, в его ушах еще звучало эхо затухающего грома прошедшей бури, а наполненный благовониями воздух трещал от ослабевающей энергии великого ритуала. Пытаясь восстановить дыхание и успокоить тонкие, как пергамент, дрожащие веки, некромант попробовал сесть, но холодная рука сжала его горло и грубо впечатала в каменный пол.
От сильного удара колдун чуть снова не потерял сознание. Когда к нему вернулось зрение, он увидел перед собой разъяренное лицо Нефераты. Брызги крови испачкали ее тонкие руки и переднюю часть запыленного платья. Вокруг лежали обломки тяжелой деревянной кафедры, сокрушенной ужасающим ударом царицы.
— В’соран, — сказала она низким рычащим голосом. — Ты выживший из ума старик. Что ты наделал?
Некромант извивался, как змея, в хватке Нефераты. Он вспомнил мощное заклинание, которое могло превратить кости царицы в порошок и рассыпать его по всей комнате, но ему не хватило бы сил сотворить его. Ритуал поглотил каждую частицу его бережно накопленных сил, оставив безоружным перед гневом Нефераты. Но вместо страха эта мысль наполнила бессмертного яростью.
В’соран ощерился.
— Ты тоже почувствовала это, верно? — прохрипел он. Его узкая грудь затряслась от жуткого, сипящего смеха. — Ты почувствовала это своими костями, как и я. Хозяин постучался в дверь!
Неферата сразу все поняла. В’соран видел, как внезапно изменился ее взгляд — быть может, в нем даже сверкнул страх.
Царица оглянулась через плечо. Только сейчас колдун понял, что они не одни. Ушоран все еще опирался о деревянный стол для чтения, злобно глядя на лорда Анхата, который стоял в дверном проеме с тяжелым железным мечом в руке. Свита Нефераты в своих белых платьях обошла комнату, демонстрируя челюсти и когтистые пальцы, с которых капала свежая кровь. Рабов В’сорана они разорвали на части и оставили истекать драгоценной кровью.
Анхат взглянул на царицу:
— Я же сказал, что он стоит за этим. Каким-то образом он пытался призвать Ламашиззара. Он почти признался в этом!
— Ламашиззара? Вы думаете, что я назову этого выскочку своим хозяином?! — Голос В’сорана превратился в крик. — Нет, я говорю о Нагаше, Вечном Царе! Я видел его! — Смех бессмертного эхом отражался от стен. — Все это время я искал его, но не там, где нужно! Я не мог найти его среди душ мертвых, потому что
Рука Нефераты сжала горло В’сорана.
— Ты лжешь, — прошипела она. — Нагаш был уничтожен...
— Не совсем так, — выдавил некромант. — Он бежал в битве при Махраке; его тело так и не нашли. — Он указал когтистым пальцем на Анхата. — Спроси его. Он вел армию на Кхемри. Он знает!
— Это какая-то чушь! — огрызнулся Анхат, но взгляд его темных глаз говорил совершенно противоположное. — Его нет в Неехаре. Мы обыскали ее от края до края!
— Идиот! — презрительно бросил В’соран. — Все это время Вечный Царь тайно восстанавливал свои силы подальше от людских глаз. Он занял большую гору и построил на ней крепость. Я видел ее башни, видел дым от бесчисленных кузниц, где его слуги готовятся ко дню падения Неехары! И этот день все ближе! Нагаш уже надел свои доспехи, а в руках держит темную и устрашающую корону! Дни человечества сочтены...
— Пусть приходит, — сказала Неферата достаточно громко, чтобы ее услышали Анхат и Ушоран. — А когда он подойдет к моим вратам, твоя голова будет венчать их в знак приветствия.
Но, если Неферата хотела заставить В’сорана дрожать от страха, ее ждало разочарование. Некромант просто ухмылялся, а глаза его вызывающе сверкали.
— Давай! — рявкнул он. — Оторви мою голову, как ты сделала это с Убайдом. Но перед смертью я нашлю на вас такое ужасное проклятие, что вся Ламия будет отравлена до тех времен, пока не потухнут звезды.
Царица яростно зарычала, и на мгновение В’соран подумал, что она раскусила его блеф, но потом почувствовал, как ее хватка ослабла, и понял, что победил.
