пусть и весьма всклокоченный, в своем доме, что примыкал к парку, где и была предпринята эта попытка убийства. Полиция, спешно явившись по его звонку, обнаружила Уиллоби в смешанном состоянии страха и недоумения. Он не разглядел нападавших и не имел предположений об их мотивах. Казалось, он знал лишь, что смерть явилась к нему из темноты – внезапным, таинственным и ужасным образом.

Разумно было предположить лишь, что смерть явится к своей избранной жертве вновь, поэтому детектив Стив Харрисон следующим же вечером встретился с неким Джои Гликом, невзрачным человечком из преступного мира, служившим собственным целям в его запутанной схеме.

Крупнотелый Харрисон занимал добрую часть неопрятной задней комнатенки, где у них была назначена встреча. Его плечи были такими массивными, а телосложение таким плотным, что создавалось впечатление, будто он невысок ростом. Холодные голубые глаза создавали контраст с густыми черными волосами, венчавшими широкий низкий лоб, а приличествующая одежда не могла скрыть его почти по-дикарски мускулистых очертаний.

Сидевший напротив детектива Джои Глик, и так никогда не представлявший из себя ничего особенного, теперь выглядел еще менее примечательным, чем обычно. Лицо у Джои было пепельно-серым, а пальцы, когда он теребил кусочек бумаги со странным рисунком, заметно дрожали.

– Кто-то подсунул это мне, – тараторил он. – Сразу после того, как я вам позвонил. Прямо в поезде. Мне, Джои Глику! Подсунули мне, а я даже не заметил. В городе только один человек проделывает такие ловкие штуки… еще и вот так, втихаря. Это же цветок смерти! Символ Сынов Эрлика! Они преследуют меня! Ходят за мной тенью… прослушивают звонки. Они знают, что мне известно слишком многое…

– Давай ближе к делу, хорошо? – проворчал Харрисон. – Ты сказал, что у тебя есть какая-то зацепка относительно тех горилл, которые пытались разделаться с Джимом Уиллоби. Так что перестань трястись и выкладывай. И скажи, только без лишних слов – кто это был?

– За всем этим стоит Яргуз Бароласс.

Харрисон удивленно фыркнул.

– Не знал, что он промышляет убийствами.

– Подождите! – лепетал Джои, такой испуганный, что детективу едва удавалось разобрать, что он говорил. Его разум был затуманен, речь – бессвязна. – Он глава американского отделения Сынов Эрлика… Я знаю, что он…

– Китаец?

– Нет, монгол. Он монгол. Занимается тем, что вымогает деньги у чокнутых старушенций, которые покупаются на его черную магию. Да вы и сам это знаете. Но здесь есть кое-что большее. Вы знаете о Ричарде Линче?

– Конечно. Неделю назад он разбился в аварии, и ее виновник скрылся с места происшествия. Тело потом всю ночь пролежало в морге неопознанным, пока не выяснилось, кто он. А какой-то сумасшедший пытался выкрасть труп. Но какое отношение все это имеет к Уиллоби?

– Это не был несчастный случай. – Джои пытался нащупать сигарету. – Они приговорили его – люди Яргуза. Это они приходили за телом в ту ночь…

– Ты что, куришь опиум? – резко спросил Харрисон.

– Нет, черт возьми! – вскрикнул Джои. – Говорю вам, Яргуз охотился за трупом Ричарда Линча, и он же пошлет людей за телом Джоба Хопкинса завтра ночью…

– Что? – Харрисон вскочил на ноги, пристально взглянув на Джои.

– Не торопите меня, – взмолился Джои, чиркнув спичкой. – Дайте мне время. Этот цветок смерти не дает мне покоя. Я так разволновался…

– Что есть, то есть, – проворчал Харрисон. – Ты бормочешь какую-то бессмыслицу, из которой я понял только, что Линча грохнул Яргуз Бароласс, и теперь Яргуз охотится на Уиллоби. Зачем – вот что я хочу узнать. Соберись уже и расскажи все как есть.

– Хорошо, – пообещал Джои, жадно присасываясь к своей сигарете. – Дайте-ка я затянусь. Я был так расстроен, что даже не курил с тех пор, как залез себе в карман за сигаретой и нашел этот проклятый цветок смерти. Честное слово. Но я не знаю, зачем им те тела – Ричарда Линча, Джоба Хопкинса и Джеймса Уиллоби…

С поразительной внезапностью он прижал руки к горлу, раздавив тлеющую сигарету, что держал между пальцами. Зрачки расширились, лицо побагровело. Не произнеся ни слова, он попытался встать, но пошатнулся и рухнул на пол. Харрисон, ругнувшись, вскочил, склонился над ним, со знанием дела прикоснулся к упавшему рукой.

– Мертв, как Иуда Искариот, – буркнул детектив. – Что за дьявольская кончина! Так и знал, что его сердце не выдержит, если он продолжит курить опиум…

Вдруг он умолк. На полу рядом с мертвым телом лежал кусочек красочной бумаги – цветок смерти, как назвал его Джои, а чуть далее – помятая пачка сигарет.

– Когда это он поменял марку? – пробормотал Харрисон. – Раньше он всегда курил только какие-то особые египетские сигареты, а таких я никогда у него не видел.

Он поднял пачку, вынул одну сигарету, разломив ее, высыпал на ладонь немного табака и осторожно принюхался. Тот отдавал каким-то слабым, но четко выраженным запахом, явно не имевшим отношения к дешевому табаку.

– Тот, кто подбросил цветок смерти ему в карман, с такой же легкостью мог и подменить сигареты, – размышлял детектив. – Должно быть, они знали,