Майя сосредоточенно вклеивала экслибрис в «Удивительные приключения Октавиана Ничтожного», которые как раз читала.
— Ага, — кивнула она. — Ой, подожди. — И достала из кармана флакон золотистого лака для ногтей: — Это тебе.
— У меня нет такого цвета, — сказала Амелия. — Спасибо!
— Знаю. Я потому его и выбрала.
Эми перевернула флакон и на донышке прочитала: «Золотого человека найти нелегко».
Эй Джей предложил позвать на свадьбу Леона Фридмана, но Амелия его не поддержала. Вместо этого они выбрали из «Цветка запоздалого» отрывок и попросили университетскую подругу Амелии прочесть его на церемонии.
«Из тайной боязни, что нас нельзя полюбить, мы отталкиваем от себя людей, оставляя вокруг себя пустоту, — говорилось в отрывке, — и из этой пустоты рождается мысль, что полюбить нас невозможно. Однажды, никто не знает когда, вы будете ехать по дороге. И однажды, никто не знает когда, на этой дороге вам встретится он или она. Вы впервые в жизни почувствуете, что вас любят, и впервые в жизни не будете одиноки. Тогда вы решите, что одиночество не для вас».
Остальные друзья по университету не узнали женщину, читавшую отрывок, но никто особенно не удивился. Вассар не самый крупный колледж, но он не настолько мал, чтобы все его студенты были друг с другом знакомы. А Амелия всегда умела находить друзей в самых разных социальных кругах.
Муж засматривается на других женщин. Жена этого не одобряет. В конце неожиданный поворот, скорее даже выверт. Ты опытный читатель и, возможно, догадаешься о развязке. (Теряет ли книга оттого, что читатель заранее догадывается о том, какой будет развязка? А если догадаться о развязке невозможно, служит ли это доказательством композиционной слабости произведения? Подобные вопросы должен задавать себе каждый, кто берет в руки перо.)
Это имеет мало касательства к литературе, но… В один прекрасный день перед тобой встанет вопрос о замужестве. Выбирай того, кому кажется, что, кроме тебя, в комнате никого нет.
Исмей сидела у себя в прихожей и ждала. Ноги она скрестила, заведя ступню одной за икру другой. Однажды она видела телеведущую, сидевшую в этой позе, и та произвела на Исмей неизгладимое впечатление. Так сидят только женщины со стройными ногами и гибкими коленями. Исмей покосилась на свое шелковое платье. За окном осень, как бы не замерзнуть.
Она бросила взгляд на экран телефона. Одиннадцать. Значит, начало церемонии она уже пропустила. Может, ехать без него?
Все равно опоздала, думала Исмей, какой смысл идти одной? Лучше подождать, когда он явится, и от души на него наорать.
Дэниел переступил порог в 11:26.
— Прости, — сказал он. — Ребята решили пропустить по стаканчику, а потом пошло-поехало. Знаешь ведь, как это бывает.
— Знаю, — сказала она. Ей больше не хотелось орать. Молчание лучше.
— Очнулся у себя в кабинете. Боль в спине адская. — Дэниел поцеловал ее в щеку. — Роскошно выглядишь. — Он присвистнул. — У тебя потрясающие ноги, Иззи.
— Переоденься, — сказала она. — От тебя разит как от винного погреба. Ты на машине сюда ехал?
— Я не пьян. У меня похмелье. Это разные вещи, Исмей.
— Удивительно, что ты еще жив, — сказала она.
— И то верно, — согласился Дэниел, поднимаясь по лестнице.
— Захватишь мой палантин? — попросила Исмей, сомневаясь, что он ее слышит.
Все свадьбы похожи одна на другую, думала Исмей. Синий костюм в тонкую полоску сидел на Эй Джее мешком. Неужели нельзя было взять напрокат смокинг? Это же остров Элис, а не побережье Джерси. А невеста во что вырядилась? Платье не иначе как с фестиваля-ярмарки «Ренессанс». Скорее желтое, чем белое, и Амелия в нем похожа на хиппи. Винтажные вещи — это прекрасно, но не с ее типом фигуры. И кого она хочет обмануть этой огромной герберой в прическе? Изображает из себя двадцатилетнюю. А когда улыбается, все десны видно…
«Да что это я, — удивилась Исмей, — откуда во мне столько злобы?» Их счастье вовсе не означает ее несчастья. Или все-таки означает? Что, если в
