— Как добрались? — спросила Амелия.
— Нам повезло, что Фридман почти всю дорогу был в отключке. Последние двадцать минут я отмывал заднее сиденье, — доложил Эй Джей.
— Что же, я с нетерпением жду следующих автограф-сессий в вашем магазине, мистер Фикри, — сказала Амелия.
— Неужели все было настолько ужасно?
— Нет. Если честно, публика отлично провела время. А магазин продал много книг. — Амелия поднялась уходить. Если замешкаться, она не справится с искушением и расскажет Эй Джею про Леонору Феррис. — Пора в отель. Завтра рано вставать.
— Нет, постой. Побудь еще минутку.
Эй Джей нащупал в кармане бархатный футляр. Лето кончается, а он так и не сделал Амелии предложение. Будь что будет.
Эй Джей выхватил из кармана футляр и, крикнув: «Не зевай!», бросил его Амелии.
— Что? — спросила она, оборачиваясь. Футляр с кольцом попал ей по лбу. — Ай! Какого черта, Эй Джей?
— Я хотел тебя задержать. Думал, ты поймаешь. Прости.
Он подошел к Амелии и поцеловал ее в голову.
— Высоковато бросил.
— Ты же выше меня. Иногда мне трудно оценить насколько.
Амелия подняла с пола футляр и открыла его.
— Это тебе, — сказал Эй Джей. — Это… — Он опустился на одно колено и, стараясь отделаться от ощущения, что он актер на сцене, сжал в ладонях руку Амелии. — Давай поженимся, — почти мученическим голосом произнес он. — Я знаю, что я бедный отец-одиночка, застрявший на богом забытом острове и занятый делом, которое с каждым годом приносит все меньше денег. Я знаю, что твоя мать меня ненавидит и что встречи с писателями я устраиваю из рук вон плохо.
— Какое необычное предложение, — сказала Амелия. — Давай перейдем к плюсам, Эй Джей.
— Я уверен в одном: мы справимся… Непременно справимся, клянусь. Когда я читаю книгу, мне хочется, чтобы ты тоже ее читала. Мне нужно знать,
Амелия знала, что он говорит правду. Учитывая перечисленные им обстоятельства, он не был завидным женихом. Постоянные поездки на Элис и обратно обернутся адом. Характер у Эй Джея еще тот — он вспыльчивый и несговорчивый. Он твердо верит, что всегда прав. Кстати, не исключено, что он действительно всегда прав.
Но один раз он ошибся. Непогрешимый Эй Джей не разглядел в Леоне Фридмане самозванца. Амелия не понимала, почему для нее это было так важно. Может, потому, что выдавало в нем что-то мальчишеское, какую-то наивность? Она склонила голову набок.
— Хорошего человека найти нелегко, — наконец произнесла она.
— Ты о рассказе О’Коннор? Из книги, которая лежит у тебя на столе? По-моему, он слишком мрачный.
— Нет, я о тебе. Я искала целую вечность. А оказалось, надо всего-то пересесть с поезда на поезд, а потом на один паром.
— Если ты водишь, можно обойтись без поездов, — сказал Эй Джей.
— Что ты знаешь о вождении? — вздохнула Амелия.
Следующей осенью, когда пожелтели листья, Эй Джей и Амелия поженились.
Мать Ламбиазе, с которой тот пришел на свадьбу, сказала сыну:
— Свадьба — это всегда прекрасно, но особенно приятно наблюдать, как сочетаются браком два зрелых человека. Тебе не кажется?
Матери Ламбиазе очень хотелось, чтобы ее сын снова женился.
— Пожалуй, — согласился Ламбиазе. — Зрелые люди выбирают не наобум. Он знает, что она не идеал. Она знает, что он не идеал. И оба понимают, что идеальных людей не бывает.
Майя настояла на том, чтобы нести не цветы, а кольца, потому что кольца важнее цветов.
— Если потеряешь цветок, можно взять другой, — рассудила она. — А если потеряешь кольцо, будет очень плохо. Тот, у кого кольцо, главнее.
— Ты говоришь, как Горлум, — заметил Эй Джей.
— Кто такой Горлум? — заинтересованно спросила Майя.
— Один зануда, который нравится твоему папе, — объяснила Амелия.
Накануне свадьбы Амелия вручила Майе подарок: упаковку наклеек с надписью «ЭТА КНИГА ПРИНАДЛЕЖИТ МАЙЕ ТАМЕРЛАН ФИКРИ». У Майи как раз наступил в жизни период, когда человеку нравится ставить на вещах свое имя.
— Я рада, что мы с тобой породнимся, — сказала Амелия. — Ты мне очень нравишься, Майя.
