стоявших на террасе качелей.

Ему открыла Амелия. Одна нога была у нее в гипсе розового цвета, сплошь исписанном какими-то каракулями. Короткое темно-синее платье и красный шарфик, с небрежным изяществом повязанный на шее, делали ее похожей на стюардессу.

— А где Майя? — спросила Амелия.

— Мой друг Ламбиазе повел ее в Детский музей Провиденса.

Амелия склонила голову набок:

— Но это не значит, что у нас с вами свидание?

Эй Джей пустился в путаные объяснения, сам понимая, что его история о парке зеленой скульптуры, в который они не попали, звучит малоубедительно — настолько, что он едва не бросил пакет с книгами и не удрал.

— Я шучу, — сказала Амелия. — Проходите.

В доме у Амелии было тесновато, зато чисто. В гостиной стоял пурпурный велюровый диван, небольшой рояль и обеденный стол на двенадцать персон; на стенах висело множество фотографий друзей и родственников в рамках; на подоконнике теснились горшки с растениями разной степени процветания; бродил полосатый одноглазый кот, отзывавшийся на кличку Хмурик, и конечно же повсюду виднелись книги. Пахло в доме едой, которую она как раз готовила: лазаньей и чесночным хлебом. Эй Джей разулся, чтобы не натащить в дом грязи.

— Ваш дом очень похож на вас.

— Такой же несуразный и захламленный, — сказала Амелия.

— Эклектичный и симпатичный.

Эй Джей откашлялся и постарался не чувствовать себя слоном в посудной лавке.

Только после ужина, за второй бутылкой вина, он отважился спросить, что произошло с Бреттом Брюэром.

Амелия чуть заметно улыбнулась.

— Я бы сказала вам правду, но боюсь, вы неправильно меня поймете.

— Не бойтесь.

Она допила вино.

— Прошлой осенью, когда мы с вами часто переписывались… Поймите, я не хочу, чтобы вы думали, будто я порвала с Бреттом из-за вас, потому что это не так. Я порвала с ним потому, что благодаря вам вспомнила, насколько важно, чтобы близкий человек разделял твои интересы и увлечения. Глупо звучит?

— Нет, — сказал Эй Джей.

Ее красивые тонкие брови сошлись у переносицы.

— В нашу первую встречу вы обошлись со мной ужасно. Я до сих пор вам этого не простила.

— А я надеялся, что вы забыли.

— Нет. У меня хорошая память, Эй Джей.

— Я вел себя отвратительно, — признал он. — Но проявите снисходительность. У меня был в жизни тяжелый период. — Он наклонился над столом и убрал с лица Амелии светлую прядь. — Когда я впервые увидел вас, вы показались мне похожей на одуванчик.

Она смущенно поправила прическу.

— С моими волосами столько мороки.

— Это мой любимый цветок.

— Насколько я знаю, это сорняк, — сказала Амелия.

— Вы восхитительны.

— В школе меня дразнили Большой Желтой Птицей.

— Сочувствую.

— Бывали клички и похуже. Я рассказала о вас маме. Она считает, что бойфренд из вас не выйдет.

— Она права. И это плохо, потому что вы мне очень нравитесь.

Амелия вздохнула и начала убирать со стола.

Эй Джей вскочил с места:

— Нет, пожалуйста, позвольте мне. А вы присядьте.

Он сунул тарелки в посудомоечную машину.

— Хотите посмотреть, что это за книга? — предложила Амелия.

— Какая книга? — спросил Эй Джей, ополаскивая блюдо из-под лазаньи.

— Про которую вы спрашивали по скайпу. Вы разве не ради нее приехали? — Она поднялась на ноги, опираясь на костыли. — Она в кабинете, а