— От стейков полнеешь. Как и от всего красного мяса, — сообщает мне Брук.
— Элле не о чем волноваться, — коротко отвечает Каллум.
— Сейчас нет, но потом ты об этом пожалеешь, — предупреждает меня Брук.
Я смотрю на сочный кусок мяса в своей тарелке, потом на стройную фигуру Брук. По-моему, я правильно поняла, откуда она родом. Брук росла в нищете, как и я. Она зависит от щедрости Каллума и наверняка боится, что, если завтра утратит хотя бы крошечную частичку своей красоты, он ее бросит. Не знаю, права девушка или нет, но ее опасения вполне понятны. Я же голодна и хочу съесть свой стейк.
— Спасибо, что просветила.
Каллум подавляет усмешку, а Брук хмурится. На ее лице мелькает выражение, которое я не могу разобрать. Что-то типа разочарования или неодобрения. Она поджимает свои пухлые губы и поворачивается к Каллуму, начиная разговор о какой-то вечеринке, на которую они ходили еще до моего приезда.
Из-за чувства вины следующий кусок мяса кажется мне менее вкусным. Я ранила ее чувства, и теперь она закрылась от меня. Если не считать Валери, Брук была единственной в этом новом месте, кто отнесся ко мне по-дружески, а я взяла и обидела ее.
— Может, нам устроить вечеринку в честь того, что Элла стала членом нашей семьи? — предлагает Каллум, чтобы вовлечь меня в их беседу.
Ох, Каллум. С тех пор как он вытащил меня из стрип-клуба, мне не на что жаловаться, но тусоваться в компании этих уродов из школы? Пусть лучше у меня один за другим вырывают ногти из пальцев.
Я откладываю вилку.
— Мне не нужна вечеринка. Вы уже дали мне все необходимое.
Брук кладет голову на застывшее плечо Каллума.
— Каллум, не волнуйся. Элла сама найдет себе друзей, не правда ли, дорогая?
Я согласно киваю.
— Да.
Я выдавливаю из себя свою самую лучшую улыбку, и это, по-видимому, срабатывает, потому что Каллум заметно расслабляется.
— Ну ладно. Никакой вечеринки.
— Каллум лучше всех, согласна? — Брук начинает играть с верхней пуговицей его рубашки. Она делает это с видом собственницы, словно пытается защитить свою территорию. Мне хочется убедить ее, что я не представляю угрозы, но не знаю, поверит ли она мне. — Мы его испачканные голубки[10]. Будем надеяться, он не выгонит нас, когда мы станем чистенькими.
— Никто никогда не выгонит Эллу. Она теперь одна из Ройалов, — заявляет Каллум.
Я перевожу взгляд на Брук, и по натянутому выражению ее лица мне становится понятно, что она не оставила без внимания тот факт, что ее имя названо не было.
— Разве? Я думала, она дочь Стива. Ты что-то недоговариваешь? — нервно спрашивает Брук.
Каллум вздрагивает, словно она его ударила.
— Что? Нет! Конечно, она дочь Стива. Но он... — Каллум сглатывает. — Он умер, и теперь Элла стала частью нашей семьи, как мальчики стали бы частью семьи Стива, случись что со мной.
— Разумеется. Я просто хотела лишний раз подчеркнуть, что ты щедрый. — Ее голос становится похож на кошачье мурлыканье. — Очень-очень щедрый.
С каждым словом девушка придвигается все ближе к Каллуму и уже практически сидит у него на коленях. Каллум перекладывает вилку в левую руку и опускает правую на спинку стула Брук. В его взгляде, направленном на меня, мольба о понимании.
И я понимаю его, честно. Этот человек потерял сначала свою жену, а вскоре и лучшего друга. А я знаю, каково это — терять своих любимых, так что если Брук заполняет собой пустоту в его душе, то тем лучше для него.
Но у меня нет желания смотреть на них.
— Я пойду в дом, возьму... — Мне уже нет смысла заканчивать предложение, потому что Брук уже взгромоздилась на Каллума. Я в изумлении наблюдаю, как она седлает его и тянет за уши, как лошадь-качалку.
— Не здесь, Брук. — Каллум вновь бросает взгляд в мою сторону.
Я начинаю удаляться — быстро — в сторону кухни. Позади меня Брук успокаивает Каллума.
— Ей семнадцать, дорогой. Наверняка она знает о сексе больше, чем мы с тобой, вместе взятые. А если нет, твои мальчики очень скоро откроют ей глаза.
От этих слов меня передергивает, но колдовские чары Брук делают свое дело, потому что до меня доносится стон Каллума.
— Подожди, Брук. Подожди.
