— Где Слава?

— В туалет отошёл, — Юра ответил неуверенно, выдавая волнение. Он и сам переживал из-за долгого отсутствия брата.

— Я сказал далеко не ходить.

— Ему… приспичило.

В молчании ждали ещё десять минут. Слава по-прежнему не возвращался.

— Или у твоего братца запор… — процедил Фёдор Кузьмич.

— Или кто-то перешёл к активным действиям, — закончил за него Юра.

— Странно…

— Значит, твоя тактика была не лучшей.

Егерь не ответил. Понимал, что, если сын ему дерзит, значит, напуган. Сейчас не было смысла его отчитывать. Фёдор Кузьмич и сам начинал сомневаться в своём плане.

Он рассчитывал дождаться темноты и тогда выйти на охоту. Беглецы могли пугать Нагибиных, сколько им вздумается. Они были без ружей, без снаряжения. У них не было даже топора, который они, отступая, бросили у водопада. Нужно было только сыграть против их правил. Заставить проявлять себя всё активнее, а ночью дать им отпор. Ночью у охотников было больше шансов на выживание.

Егерь понял, что просчитался, но только не знал, в чём именно. Не могли беглецы так поверить в себя, что превратились в хищников, способных подстеречь жертву в кустах, когда она присела там расслабиться. Не верилось, что Сергей Николаевич или Марина Викторовна научились беззвучно подкрадываться со спины, хватать и душить или убивать ударом ножа в лёгкое — так, чтобы жертва не успевала даже вскрикнуть. Значит, им помогли. Значит, егерь недооценил безумца-отшельника, жившего в этих горах. Это он выращивал тут арбузы, ставил плетёные изгороди. Он мог быть не один. Но большая группа людей оставляет следы. Вместе они бы чувствовали себя в безопасности и уж точно не придумали бы заметать за собой каждый отпечаток.

«Значит, тут два отшельника», — предположил Фёдор Кузьмич.

— Что будем делать? — спросил Юра.

Отец промолчал. Нужно было принять решение. Слава, конечно, сам был виноват.

— Ищем следы.

— Какие?

— Кровь.

— Кровь?

— Если они его убили, будет кровь. Её так быстро не спрячешь. Если они его схватили, тоже будут следы.

— Что будем делать дальше? — Юра поднял ружьё.

— Охотиться на тех, кто охотится на нас. Игра становится интересной.

Юра со злобой посмотрел на отца.

— Для тебя смерть сына — просто интересная игра?

— А ты что, собрался жить вечно? — усмехнулся Фёдор Кузьмич. — Не нравится — ложись и жди своей участи. А я пошёл.

Первым делом прочесали ближайшие кусты. Все места, где Слава мог уединиться. Ничего не нашли.

Юра иногда поглядывал назад, на поляну, где горел костёр. Надеялся, что брат вернётся сам. Слава вполне мог заинтересоваться шорохами, опять уловить чьё-то движение и, вопреки словам отца, попытаться выследить Переваловых. Далеко бы он не решился уходить.

— След.

Егерь склонился к земле. На оголённом участке хорошо виднелся отпечаток ботинка.

— Слава, — прошептал он.

— Что делаем?

— Стреляй только наверняка. Целься в ноги. Идём вперёд. Обходим те заросли с двух сторон. Слава явно пошёл туда.

— Укромное местечко, — усмехнулся Юра.

— Встречаемся с той стороны. Смотри, куда наступаешь. Тут могут быть ловушки.

— Очир бы сейчас пригодился, — вздохнул Юра.

— Ему сейчас не до нас, — тяжело, грубо ответил Фёдор Кузьмич и зашагал вперёд.