– Ты правильно поступил, знаешь? Я бы даже наградил тебя за то, что ты явился сюда, потому что немного я знаю людей, которые на такое решились бы. Но сейчас. – Он растерянно пожал плечами. – Тебе пора домой.

Айзек спокойно прикрыл дверь кабинета, спустился по лестнице, вышел на дорогу, ведущую в город. По небу бежали облака. На полпути, уже у реки, он вдруг осознал, что решил довериться Харрису. И всем остальным людям. Он попытается, и посмотрим, что из этого выйдет.

Пройдя несколько городских кварталов, он пересек старую железную дорогу и остановился в камышах у реки. На душе спокойно, в голове тишина. Он стоял, смотрел на солнце над тихой рекой, опустился на колени, погрузил руку в воду, пустив рябь по поверхности, солнце сверкало на куполе собора и в окнах домов, пара крачек направлялась куда-то в сторону океана, а вскоре и ему предстояло последовать за ними, покинуть эти места.

Он смотрел, как уходит Айзек, вежливо прикрывая за собой дверь. Сумеет ли парень держать язык за зубами? Ведь все могло обернуться кошмаром. И еще может.

Он не рассказал Айзеку, что Билли Поу пырнули ножом и он чуть не погиб, после того как несколько дней отказывался встретиться с адвокатом. Мальчик-то оказался совсем другим человеком. Грейс еще ничего не знает. И узнает уж точно не от него. В голове плыло; рано или поздно окружной прокурор явится с расспросами, и к тому моменту он должен быть в порядке. Пальцы ныли, боль отдавала выше в руку, рана на ребрах и не думала затягиваться, надо бы зашить, впрочем, повязка тоже сгодится.

Так, надо встать. Придумать складную историю про то, где он был прошлой ночью, отмыть пикап, тщательно, пройтись везде ватной палочкой. Наверное, сменить резину. Впрочем, шины – это уж чересчур. Или нет. Фурия в аду ничто в сравнении с обманутым юристом. Он усмехнулся собственной шутке, и вдруг стало удивительно легко. Оба мальчишки стоили того, чтобы их спасать. А мог ведь этого и не узнать.

Хо никому не звонил – всю ночь дежурил один. Знал, что-то должно случиться. Да все знали. Весь город. Харрис понимал, что нужно встать и заняться делами, но он уже двое суток толком не спал, солнце светило прямо в окна, он следил, как луч медленно ползет по полу, дюйм за дюймом, он подождет еще минутку, пока солнечный луч коснется лица. А потом начнет новый день.

Он знал, что находится в больнице уже какое-то время, но словно очнулся впервые. День в разгаре, в палате жарко, за окном видно парковку, а за ней жилые дома, и какой-то старик поливает цветы в кадке.

Женщина, медсестра наверное, отодвинула занавеску.

– Здрасьте, – улыбнулся Поу.

– Повезло вам, – отозвалась сестра. – Вы потеряли столько крови, что сердце остановилось. Повезло, что молодой.

– Готов махнуться с вами в любой момент.

– Мы беспокоились, что у вас нарушения в работе мозга.

– Так оно и есть, но уже давно.

Она улыбалась, но надо все же проверить.

– Я что-нибудь говорил, пока был в отключке? Она недоуменно пожала плечами. Определенно не поняла, о чем он толкует.

– Что со мной дальше будет?

– Вас хотят забрать отсюда, но мы подержим вас еще несколько дней. Вам пока нельзя активно двигаться, слишком много внутренних швов.

– Я вернусь в Фейетт?

– Куда-нибудь вы непременно вернетесь, но сомневаюсь, что туда.

– Ко мне пустят кого-нибудь?

– Нет.

– Могу я позвонить матери?

– Вечером, возможно. – Сестра направилась к выходу. – Имейте в виду, за дверью сидит полицейский.