— … Вот так и живем. — Подытожил свой рассказ Камран, грея о керамические бока своей чашки, руки. — Начинали, наши родители. Продолжаем — мы. Рынок сбыта — налаженный. А проколы, подобные твоему — не редкость. Информаторы, год от года становятся все глупее и жаднее.

Как я и думал, «хабарши» — хорошо разрекламированная группа товарищей, состоящая, точнее — когда — то состоявшая на прикорме у разведки. И волки сыты, и овцы целы. Есть через кого стряхнуть устаревшее вооружение и получить лишние пять монеток, для своих, не афишируемых, нужд. Сплошная самоокупаемость в действии.

От 9-ти процентов, приписываемых им, «хабарши» получают, в лучшем случае, 0,3–0,4 процента. Остальное — «украдено до нас».

В принципе, это и было понятно — иначе, по закону военного времени, «хабарши» бы уже перестали существовать.

«Ищи, кому выгодно»…

Вспоминая все то, что вывалил на меня дед, получалось уж совсем не красивая сцена.

Федерация Земли, действительно вела себя… Паскудно.

В ответ на доверие Камрана, рассказавшего все как есть, без утайки, рассказал свою историю. И пересказал свой разговор с адмиралом Матти, почти дословно.

— Вот как даже… — Тихонько прошептал Седой, себе под нос. — У меня батя, из пилотов — тарийцев. Вашу «химию» ставили всем подряд, без разбора. А «Иглы» пришли без компенсаторов перегрузок. Только о том, что они не установлены — нигде ни слова не было. Отец сразу, помер. А его друзья…

Парень мог и не продолжать дальше. Полет без компенсатора, на «Игле» — верное самоубийство.

— У всех, есть что сказать… — Скривился Камран. — Танюшка — прирожденная О-4. Родители успели убежать с Камалы, так за них тут взялись. Эвальд — сам слышал. Ну а мои — «хабарши». Всех приютили. Вот и решай, что делать, в таком случае?

— А что с вами делать?! — Удивился я. — Ау, я — контрразведка! Да еще и флотская! Земля для меня — «земля непонятная», так что идите, вы… Спать! И вообще… Справедливость — это только точка зрения. Чаще всего — очень даже субъективная.

Компания молодых «хабарши», услышав мои слова, прятать улыбки не стала. Уж им то, справедливость давно стояла поперек горла. И отнюдь не из- за того, что жили они поперек закона.

Ужин уже давно был съеден, время перевалило за полночь, а разговорам конца-краю не предвиделось.

В компании «хабарши», было так же спокойно и просто, как среди «Ос». Те же, не хитрые истории или воспоминания.

Нормальные, обычные, молодые парни и девушка.

Пока Камран не скомандовал «дрыхнуть», все упорно сидели за столом, то обсуждая мой рассказ о «вишенке», то, ругаясь на своего информатора, направившего группу в район падения флаера, то загадывая, что же будет завтра.

Точнее — сегодня.

Завернувшись в одеяло, привалился к стеночке и уснул, чтобы проснуться от тычка под ребра, девичьим кулачком.

Прикрыв мой рот ладошкой, Танюшка приложила указательный палец к своим губам, призывая к молчанию и наклонившись, прошептала: «Уходи, быстрее…»

В руку мне ткнулась упругая горошина одноразового ЭМ-порта.

Качнув головой, в благодарность, сжал упругий артефакт и растворился в темноте пещеры, прихватив с собой одеяло.

Мне всегда везло на людей.

Но не на долбанные автопилоты и прочие артефакты перемещения!

Только из-за этого, я ненавидел летать на автопилоте — вечно оказывался не там, где должен был! И постоянно — оказывался во всем виноват, так как, по словам наших техников, кроме меня — просто некому!

Можно подумать, я не могу отличить координату оси X от координаты оси Y и путаю их все, с координатой Z! Я могу спутать лево и право, но не математические величины!

Артефакт, подтвердил мои подозрения, что все автоматические приборы сговорились отослать меня туда, куда Макар телят не гонял, пока рак на горе не свистнул!

Было жарко, влажно и душно.

А еще — в карманах — пусто!

Даже моя офицерская книжка — исчезла в чьих-то ловких ручках, дай им Звезды долгих лет.

Выбросило меня в центре города, на пустыре.

Какого города?

А пес его знает!