Съехав с центральной улицы, в надежде срезать угол — наткнулся на длинный ряд людей, плотно устилающий улицу, ведущую к церкви.

В свой последний миг, они стояли на коленях!

И молились!

Не понимаю я идиотов, воцерквленных и религиознутых.

Не дано.

Слишком критический склад ума, как и у любого киборга.

Как можно просить чего-либо, у существа, бросившего своих последователей?!

Или это — психология толпы?! Истинная истерия, не доступная мне. И, слава Богу, если он есть, там, сверху. Пусть полюбуется, ведь единственное, что он очень любит — это таинственно и отстраненно взирать на нас сверху, со своего облачка, полученного в подарок от папы, за то, что снова обгадился.

Сдав назад, вернулся на центральную улицу и объехал город, дважды.

Проскочив вымершую Чехию, влетел в Польшу, в тот самый Краков, куда меня изначально тянуло сердце.

Краковские Планты приказали долго жить, размолотые землетрясением, а вот Барбакан — сохранился и я с радостью и от великой дури, в него полез и едва не остался там, на всегда — ветхость и запустение, первые следы малочисленности населения. Было видно, что кто-то, старался привести все в порядок, но…

Мариацкий собор с его высокими башнями, встретил меня выбитыми стеклами и обвалившимися внутрь, башнями, некогда увенчанными разномастными шапками. Костел святого Анджея сохранился, как и Флорианская башня.

Из Кракова, махнул во Львов, оттуда — в Киев.

В Киев я поперся зря.

Города, как такового не было.

Руины.

В Москву, хорошо помня рассказ погранцов о пойманных боеголовках, не поехал сразу — нечего делать, на радиоактивной помойке.

Будет желание, позже — прокачусь.

А пока, ну ее, эксстолицу, в пим дырявый, я еще молодой и даже привлекательный, возможно вся жизнь, впереди.

Радиостанция военного грузовичка, ловила только помехи. Над головой крутились спутники, поправлять орбиту которым, стало некому.

Декабрь, вступивший в свои права, оторвался по-полной — мороз стоял минус 25!

Для Украины, с ее нежным климатом и избалованными людьми… Впрочем, людям уже все равно.

Проехав по улицам неказистой деревеньки, потолкался по домам, в поисках пустого — хотелось переночевать по-человечески, а еще — закатить себе банный день!

Уж очень я оценил удовольствие горячего пара и жесткой мочалки, за месяц этих болтаний, по разным дорогам.

Подходящий домик нашелся в самом конце улицы — его жители, видимо, вышли и не вернулись.

Ну, а мне и лучше.

Затопив печь в доме, натаскал в баньку воды и уже через два часа от души тащился на верхней полке, в клубах белого пара.

Накопившееся грязное белье, сложил в новенькую стиральную машину и, перекрестившись, запустил на стирку.

Пока грелся в бане — белье подоспело.

Вытащив из машины ноутбук, включил его и полез ползать по диску Д, заваленному папками с фильмами.

За месяц, успел посмотреть только пару старых комедий, о которых читал на базе: «Этот безумный, безумный, безумный, мир», «Шоу Трумэна» и еще парочку, названия которых в голове даже не отложились.

И, если «Безумный мир», оказался… Так себе, то вот «Шоу…» посмотрел дважды, с превеликим удовольствием. Хотя, комедией, этот фильм назвать нельзя, даже после литра водки.

Ни одно из названий, в директории, моего внимания не привлекло.

Что за мода называть фильмы так, что не угадаешь, комедия тебя ждет или нечто серьезное. Как в русскую рулетку играть. Пистолетом…

Вот, что это за фильм — «Плезантвилль»? Или — «13 этаж»?!

В глаза бросилось название — «Трасса 60».

Надеясь на дорожную стрелялку, запустил фильм.

Если кто-то думает, что я двинулся мозгой, катаясь по странам, усыпанным трупами, останавливаясь ночевать в придорожных кемпингах и отелях, смердящих разложением, спешу вас уверить — мозгой я тронулся намного раньше, когда сказал волшебное слово «Бу», в окружении людей, держащих оружие снятым с предохранителя.

По крайней мере, они умерли в бою, а не как остальные — заснувшие и не проснувшиеся.