закончится, мне нужен будет отпуск!

Я перепечатаю статью Клэр на компьютер, литературный журнал будет официально завершен, и я стану гордым создателем Восьмого чуда света!

Ох и парочка недель выдалась, честное слово! Знай я заранее, что из-за этого журнала по самые уши закопаюсь в чужие проблемы, подумал бы дважды. Серьезно, когда я успел пойти в психотерапевты? Я этих уродов шантажировать должен, а не воспитывать.

Нет, они все еще могут пойти в лес, найти там самую острую палку и засунуть ее себе куда-нибудь поглубже, мне все равно… но в этом и дело – неужели мне теперь не все равно? Неужели я начинаю видеть в этих недоумках людей, а не злобных паразитов-кровососов? Неужели шантаж делает меня добрее?

Боже, надеюсь, что нет.

После уроков мы с Мелери сидели в классе журналистики (честно, остались подушка да одеяло – и я туда официально переселюсь). Мы разрывали горы и горы «ее» творчества, которое можно было бы внести в журнал. Я ей все еще помогаю с этой «сатирой».

Зазвонил мой телефон, и это странно, потому что звонил он всего дважды с тех пор, как мне достался. (Обычно это мама просит меня купить ей мидола и коробочку конфет «Good & Plenty» по дороге от бабушки.)

– А я свой телефон в школе просто выключаю, чтобы не слышать, как он не звонит, – сказала Мелери.

Еще больше меня удивило, кто именно мне звонил. Серьезно, от этого человека я такого ожидал в последнюю очередь.

– Кто это? – спросила Мелери.

– Мой папа. – Я так изумился, что забыл, как отвечать на звонок. – Алло? – робко сказал я.

– Привет, Карсон, – ответил папа. – Не хотел отвлекать тебя после школы, у тебя наверняка куча домашней работы и всякого такого.

Странно было слышать его голос. Словно умерший родственник звонит с того света.

– В общем, – продолжал он без перерыва, – у меня для тебя чудесные новости. Я женюсь! Ее зовут Эйприл, и мы ждем ребенка! У тебя будет маленький брат!

Я чуть не обделался. Серьезно, еще немного – и я бы изгваздал весь пол.

– Да ты, блин, издеваешься, – только и смог вымолвить я.

– Мы очень счастливы, спасибо, – ответил папа. – В общем, Эйприл хочет с тобой познакомиться, так что, может, выберешься к нам на ужин? Например, сегодня в восемь?

Я ведь не сошел с ума, если мне кажется, что это какой-то звездец?

– Я подумаю, – ответил я. Голова кружилась так, что я, наверное, даже имя свое забыл.

– Подумай, пожалуйста, я буду очень рад, если ты придешь, – сказал папа. – Надеюсь, скоро увидимся.

– Ладно. – Я повесил трубку.

– Что случилось? – спросила Мелери.

Я сам не был уверен, так что пришлось выдать ключевые мысли, которые мой мозг еще был в состоянии обработать.

– Похоже, мой папа женится.

– Поздравляю! – Мелери вскинула руку, чтобы дать мне пять. Я проигнорировал это.

– Наверное, – ответил я. – Он хочет, чтобы я сегодня поужинал с его невестой и, кгхм, матерью ребенка.

– И ты пойдешь? – спросила она.

Я не знал. Даже не задумался, пойду ли в самом деле на это… мероприятие.

– Не уверен, – сказал я. – У нас с папой сложные отношения, потому что нет у нас никаких отношений вообще. Понимаешь?

– Конечно, – подтвердила Мелери. – У нас с папой то же самое. У него со мной нет никаких отношений, потому что он вообще не знает, что я существую.

– Ох, – сказал я. – Жаль это слышать.

Да, по части того, кому с отцом повезло меньше, она меня победила. Вот теперь мне точно нужно пойти. Да и вряд ли будет так уж плохо. Приятно для разнообразия поесть что-нибудь не из микроволновки – если, конечно, готовить будет эта женщина.

Ясно теперь, почему папа приходил к маме подписывать бумаги на развод – вот ведь хитрая сволочь! А о маме я и не подумал. Как мне теперь рассказать об этом ей?