Я бросился назад в класс журналистики, и в голове у меня играла музыка из фильма «Рокки». Самое сложное позади! Почти все! Осталось только в пятницу поведать жертвам Кловергейта, чего мне от них надо.
Я привлек их внимание, и пусть работ для журнала пока не получил, все равно это победа!
18 октября
CLOVERGATE DIA CUATRO
Если Николаса со Скоттом я застукал в свой день рождения, то сегодня – просто Рождество. Ну так Feliz мне Navidad! Еще всего минутку, и вы поймете, что это за испанское безумие, не волнуйтесь…
Начнем с того, что из-за всей этой истории с шантажом меня в последнее время частенько мучила совесть. Да, даже у меня, толстокожего и бессердечного Карсона Филлипса, она есть. Грызть меня эта зараза начала, разумеется, после Скотта и Николаса и с тех пор никак не отвяжется.
Превратилась ли моя жизнь в кошмар за последние четыре года из-за этих людей? Да. Заслужили ли они такое обращение? Я считаю, что да. Ужасный ли я человек, раз так поступаю с ними? Может быть. Самый ли эгоистичный это поступок в моей жизни? Определенно. Перевесит ли чувство вины тот успех, которого я намерен добиться в будущем? Очень надеюсь, что нет.
Герой ли я в этой истории или злодей? На чью сторону встанет автор моей первой неофициальной биографии?
О последствиях я тоже постоянно переживаю. Вдруг меня поймают, и этот «шантаж» пойдет в мое личное дело? Примет ли меня Северо-Западный с волчьим билетом? Если нет, я и в самом деле застряну в Кловере навсегда.
От таких мыслей меня снедает хандра, и я жалею, что смыл в унитаз таблетки, которые дала мне мама.
Ставки очень высоки, но сидя сложа руки делу не поможешь, и я себе постоянно об этом напоминаю. Может, я и поступаю плохо и эгоистично, но ведь ради чего-то хорошего. Хоть как-то это меня оправдывает?
Я всегда был уверен, что мне дорога прямиком в ад, а после этой недели уж точно. Вики, впрочем, тоже явно туда попадет. Может, хоть в аду я уломаю ее что-нибудь настрочить.
Надеюсь только, что там есть какие-нибудь «Хроники ада», для которых я смогу писать. Остроумные статейки типа «Не гаснет ли адское пламя?» и, может, еженедельные новости о том, кто кого пытает. Верующих, чьи чувства можно было бы оскорбить, в аду не будет, а значит, я смогу писать что захочу. Не так уж плохо!
Стоп. Я что, сейчас на полном серьезе расписываю ад в радужных тонах? Да, неделька и правда выдалась не очень.
Но снова после всех этих сомнений, тревог и зловещих предчувствий происходит нечто, отчего мне кажется, что бог на моей стороне. Что он сидит где-то там на облачках, смотрит на меня и говорит: «Вперед, приятель, так держать!».
И именно сегодня это самое послание пришло ко мне на блюдечке с голубой каемочкой. Сейчас объясню…
Поскольку мои листовки разошлись на ура, я пошел в учительскую, чтобы наксерить плакат с рекламой литературного журнала. Может, это и было слишком самонадеянно, но я решил, что следующие пару недель буду слишком занят журналом, чтобы возиться с плакатами.
Уже два года, как я оклеил скотчем замок в учительской, а никто до сих пор не заметил. На копировальном аппарате я обнаружил листок с предупреждением:
НЕ ДЛЯ УЧЕНИКОВ
Ясное дело, это они про меня. Я оторвал листок и сделал пятьсот копий плаката – ни единого уголка школы не пропущу.
Дожидаясь, пока копии напечатаются, я услышал громкий шум в подсобке за углом.
– Тише, сюда! – сказала какая-то женщина.
–
Маленькое и странно расположенное окошко в учительской ведет прямо в подсобку (именно это, кстати, натолкнуло меня однажды на мысль, что школа Кловер когда-то была психушкой). Я выглянул в окошко и между полок увидел Эмилио, который обжимался с мисс Гастингс! С секретаршей мистера Гиффорда!
– Меня за это уволят, а мне очень нужна стоматологическая страховка! – пискнула она, пока Эмилио мусолил ей шею.
–
Она толкнула его к полкам со степлерами и ручками. Это было даже довольно сексуально.
– В вашей культуре ведь принято спать с женщинами постарше? – В мисс Гастингс внезапно проснулся здравый смысл.
–
Мисс Гастингс схватила его за шею и насильно поцеловала.
