стропы придётся резать, или глотки врагам. Буднично так сказал, как само собой разумеющееся. А ещё выдал совершенно устрашающего вида американский кольт. Ствол длинный, рукоять ухватистая, калибр – слона можно свалить. Бой отличный, и самовзвод, палить можно, не отвлекаясь на курок. Тебе там время дорого будет, добавил.

Кольт висело на боку, закреплённый специальным ремешком так, чтобы легко было пустить его в дело сходу, лишь освободив правую руку. Ну и фонарь на груди. Маска от газа пока висел на шее. Контейнер с газом оказался натуральным баллоном с блямбой на верхушке. Обращаться с ним было велено бережно. Ещё большей осторожности требовали гранаты. Их корпус реагировал даже на несильное сотрясение, поэтому хранили их в специальном чехле, выложенном изнутри мягким, но упругим материалом. Чехол тоже закрепили на груди летуна.

По обычаям диверсантов Севастьянов заставил снаряжённого Сосновцева попрыгать – не болтается ли чего, не звякнет ли в самый неподходящий момент. Осмотром поручик остался доволен, протянул руку: «Удачи». Было это полчаса назад, после того как «спецы», пробравшись по едва заметной ложбинке, аккуратно сняли вражеского наблюдателя с макушки вала. Мужик и понять ничего не успел, как был скручен, получил кляп в рот и перекочевал в укромный уголок Платницкого оврага. Сейчас Сосновцев смотрел вслед Селивёрстову…

Тот не спеша топал к башне. Под мышкой – вязанку поленьев. Дрова с умыслом нёс: во-первых, на вытоптанных скотом выгонных землях горючий материал не очень-то и найдёшь, во-вторых, полешки были сыроваты. Это входило в план, Селивёрстов должен подольше ковыряться с костром, отвлекая на себя внимание разбойников. Вот он остановился, сбросил вязанку, принялся устраивать кострище.

Неожиданно вспыхнул слепящий свет – мертвенный, не дающий полутонов, резко разделивший пространство на освещённое и затенённое.

– Прожектора! – сказал один из двоих спецназовцев, оставленных поручиком при Сосновцеве. – Подготовились, черти! Видать, у них и динамо-машина есть. То-то мне тарахтение моторчика послышалось.

Прожекторы располагались на вершине башни и освещали всё пространство перед ней. Теперь незаметно подобраться под стены было немыслимо. В беспощадных лучах копошился Селивёрстов, склонившись пониже к костру. Поленья дымили, но разгораться не желали. Это в руках-то штабс-капитана, способного распалить огонь в три секунды из чего угодно! Да, прав был Севастьянов, опасаясь неприятных сюрпризов со стороны Юрки. Но теперь стало понятно – костёр лишь уловка. Сейчас десятки глаз рассматривают друга в свете прожекторов, ищут подвоха, держат пальцы на спусковых крючках.

Андрей понял – медлить больше нельзя. Дельтаплан лежал рядом на траве. Аппарат удался вполне работоспособный: каркас слесари аэродрома сделали на славу, ткань для обшивки Андрей отбирал вместе с Башевым. Нашли нужную, мастера сшили её в несколько слоёв. Получилось ничуть не хуже капрона. Им, правда, дельтапланы уже не обивают, но и Андрею на пять тысяч метров вверх не лезть, рекордов на дальность полёта не ставить. Нужно продержаться в воздухе всего-то около получаса, на это аппарат вполне способен.

У прожекторного освещения нашлось и положительное свойство. Граница света и тени пролегла до Стрелкового вала, а известно, рассмотреть что- либо из ярко освещённого пространства в темноте – непросто. До определённого момента прожектора были союзниками Сосновцева. Не теряя времени, он поднял дельтаплан. Ветер, не слишком сильный, но устойчивый, без порывов, дул от башни в сторону реки. Нормально, взлетать всегда нужно против ветра, прикинул Андрей и прыгнул в сумеречную пустоту.

Динамический восходящий поток, сформированный валом, немедленно подхватил плоскость «дельты» своим мягкими, но сильными ладонями. Такие потоки планеристы называют «динамиками» и висеть в них можно сколько угодно долго, лишь бы не стихал ветер. Но не это нужно было сейчас Сосновцеву, ему нужна была высота. Для набора существовал простейший приём: Андрей принялся облетать вал, вырисовывая над ним восьмерку. С каждым витком летун поднимался выше и выше. Приборов у него не было, но набрав около трёхсот метров, Сосновцев решил, что пора.

Заложив вираж, дельтаплан полетел по дуге – боком к ветру – по направлению от башни. Пока что всё благоприятствовало выполнению намеченного. Лететь прямо к стенам в слепящем свете, когда виден каждый шов на обшивке, было бы равносильно самоубийству. Да и планировать против ветра труднее. Прожектора светили с верхушки башни во все стороны, и Андрей имел возможность лететь по дуге, придерживаясь границы света и тени. Достигнув намеченной точки, летун совершил разворот и начал планирование к цели, стараясь держаться за спинами пулемётчика и стрелков. Наступил самый опасный момент – нечаянный поворот головы, случайный взгляд – и он будет обнаружен. Беспомощный, висящий между небом и землёй, не способный защититься. Отличная мишень!

Андрей поднялся выше, расстегнул чехол и вытащил гранату. Второй рукой ему приходилось держаться за трапецию. Конечно, страховочные фалы крепили его к каркасу, но привычка планериста властно требовала точки опоры, без этого не переместишь центр тяжести, не изменишь направление полёта! Башня наплывала, стали хорошо различимы пулемётчики – первый и второй номер, подающий ленту. Оба напряжённо всматривались вниз, выискивая цели. Рядом застыли стрелки с винтовками, внимание их тоже приковано к подножию башни. Ещё несколько секунд, и дельтаплан проскочит над площадкой!..

Пересиливая себя, сжав зубы, Сосновцев оторвался от трапеции и выхватил вторую гранату. На! – тяжёленькое «яйцо» полетело прямо под ноги пулемётчикам! На! – второе «яйцо» – прямо на головы стрелкам! Послушались звучные хлопки, больше Андрей ничего не разглядел – проскочил над объектом бомбометания. И тут же пошёл на разворот, натягивая на лицо маску.

Над площадкой клубилось тяжёлое облако. Ветер рвал его края, растягивал мутными клочьями, но унести полностью не мог. А внизу – громко и отчётливо в сонном вечернем воздухе застучал пулемёт. Немедленно откликнулся другой, подключился третий. Заполошно захлопали карабины, их гулкие выстрелы были едва различимы в звуках пулемётной дуэли.