пусто. С верхушки башни прилегающая территория отлично просматривается, подобраться к объекту незаметно практически невозможно. На Стрелковом валу очень удобно поставить наблюдателя, который вовремя сообщит о приближающейся опасности. Во времянках пустующего лагеря легко оставить засаду, там между домишек сущие лабиринты, чёрт ногу сломит. Таким образом, подходы к башне не только просматриваются, но и простреливаются. Тем не менее, штурм возможен, особенно, при поддержке артиллерии и с воздуха.

Когда он успел всё разведать, поразился Андрей? И о каком штурме идёт речь?

– Вы можете привлечь дирижабли Эскадры, Пётр Афанасьевич? – осведомился пристав.

– Могу. Я многое теперь могу, господа, – ответил Постышев. – Только что пришла «молния» с набережной Фонтанки. Мне временно присвоен статус «литера А». Можно поднять в небо дирижабли 6-й Эскадры, можно поднять по тревоге 9-й Гренадерский Малороссийский полк, можно объявить блокаду всего района. Вот только спасёт ли это Наталью Русланову?

– Однако опасность банды достаточно велика, – возразил офицер. – Я тоже получаю распоряжения из Петербурга. Дело взял на контроль начальник Штаба Корпуса жандармов его высокопревосходительство генерал от инфантерии Зуев. Наверху есть мнение, что миндальничать в данном случае недопустимо. Банда должна быть нейтрализована, вплоть до полного физического уничтожения.

– Банда, но не заложница, – парировал Постышев. – Если погибнет ни в чём не повинная девушка, в том же Петербурге этим будут недовольны, уверяю вас. И я буду, да и вы сами, господин поручик, я думаю, в восторг не придёте. Здесь нужно придумать некоторую хитрость.

– В данных условиях хитрость может быть одна, – проговорил Севастьянов. – Вылазка моих «спецов» с подготовленных позиций. Но времени обустроить эти самые позиции крайне мало. Не удивлюсь также, если у противника припасены сюрпризы – освещение подходов мощными прожекторами, пристрелянные из пулемётов сектора. Легкие полевые орудия – почему бы нет? Броневик-то у них был. Помочь нам изнутри некому – положим взвод до одного человека, и ничего не добьёмся.

– Есть конкретные предложения? – осведомился Постышев.

– Массированная общевойсковая операция с привлечением тяжёлого вооружения и дирижаблей, – отрубил капитан. – Артобстрел можно провести вокруг башни, не целясь непосредственно в стены. Для психологического эффекта, так сказать. Господа, против нас выступают не регулярные войска, всего лишь кучка бандитов. Начнут рваться снаряды, побегут как тараканы. Будем надеяться, девушке повезёт, и она уцелеет во время этой свистопляски. Можно попытаться также десантировать моих бойцов с дирижабля через крышу.

Постышев молчал, катал желваки на скулах.

– Не забывайте, господа, – время идёт, – напомнил пристав. – Срок нам определён дотемна.

Больше сдерживаться Сосновцев не мог. Обсуждение велось персонами, облечёнными реальной властью и полномочиями, даже Селивёрстов, которого здесь все знали и признавали за человека знающего и в военном деле опытного, помалкивал. Но сейчас направление беседы неуклонно склонялось к тому, что в крайнем случае жизнью Натали можно пожертвовать. Приказы поступают с самого верха, цена жизни одного человека в такой ситуации может стремительно уменьшаться. Допустить этого было нельзя.

– Позвольте, господа, – поднялся со своего места Андрей.

Взгляды собравшихся повернулись к нему. Хмурый – Постышева, удивлённый – Севастьянова, нейтральный – Чихова.

– Говорите, только коротко и по существу, – разрешил особист.

– Господа, широкомасштабная операция неминуемо приведёт к гибели заложницы! Один шальной снаряд… Да и потом, завидев пушки и дирижабли, бандиты поймут о провале своих замыслов. Фёдор ясно выразился: приведёшь солдат – девушке смерть! Им ничего не стоит убить Натали и попытаться скрыться малыми группами. Умоляю, господа, помилосердствуйте! Мы не можем допустить смерти Натальи Анисимовны!

– Я догадываюсь о ваших чувствах, – молвил Постышев, – и понимаю их. Однако просил – по существу.

– У меня есть план, – набрался храбрости Сосновцев. – В будущем будут распространены полёты с помощью парашютов, кои таковыми в полной мере не являются и называются парапланами. А также на лёгких планерах, не имеющих корпуса, а лишь одно большое крыло. Дельтапланы, так мы их называем… – При словах «в будущем» Постышев нахмурился, и Андрей поспешил добавить: – Ничто не мешает нам использовать эти приспособления сейчас! Я показывал Никодиму Митрофановичу параплан. Более того, после похищения штабс-капитана я смог разыскать его на правом берегу Клязьмы именно благодаря этому нехитрому летательному аппарату!

– Это истинная правда, – подтвердил отставник. – Андрей Павлович и меня обещал научить обращаться с этими приспособлениями.

– Господин поручик сказал, что никто нам изнутри башни не поможет, – продолжал воодушевлённый поддержкой Сосновцев. – А если я смогу незаметно пробраться туда? Подлететь…

– На парашюте? – удивился Севастьянов.

– Нет, на дельтаплане. Собрать аппарат недолго, если, конечно, поможет Пётр Афанасьевич. И перелететь со Стрелкового вала на крышу башни я тоже смогу. Быть может, мне удастся спасти девушку! Я не военный, но если господин капитан подскажет, как можно нанести урон противнику изнутри, я выполню задание.

– Кто б мог подумать, господин учитель, что от вас будет столько суеты? – покачал головой Постышев. – Знал бы, внёс бы протест по поводу вашего