шаг. – Сок, – чувствуя, как щеки наливаются краской, а на душе становится все гаже и гаже, она отвернулась к двери – не хотела даже нечаянно снова поймать взглядом картинку их идиллии. По правде, нужно было попросить чего-то покрепче, но девушка в последний момент передумала, вспомнив об ответственности теперь уже не только за себя.

А ведь она всерьез думала о том, чтобы сказать о беременности. Может не сегодня, но теперь, когда он снова вернулся в ее жизнь, сам, она почему-то подумала, что все должно измениться.

– Прошу, – ей протянули высокий стакан, наполненный ледяным соком. Борясь с возникшей из ниоткуда дикой жаждой, Саша осушила его за секунды, тут же вернув в руки удивленного официанта, а потом так же резко развернулась, собираясь сбежать еще дальше.

Меньше всего ей сейчас хотелось пересечься с голубками, да и просто наткнуться взглядом на них было страшно, лучше убраться отсюда побыстрее. Опустив взгляд, Саша попыталась мышью прошмыгнуть к двери, она попросит кого-то из обслуги найти Эдуарда и передать, что ей стало плохо, пришлось уехать. Но тут она точно не останется.

Видимо, кроме как под ноги, стоило бы смотреть еще и по сторонам – практически тут же, у стены, она вдруг столкнулась с возникшей из ниоткуда преградой.

– Алекс Константиновна? Сколько лет, сколько зим?

Дима. Она видела его в последний раз еще там, во французском доме Самарского, когда действовало их странное перемирие. Закономерным с тех времен осталось одно – Саша не горела желание лицезреть этого урода тогда, и тем более сейчас.

– Не думал, что встречу вас тут… – когда девушка подняла глаза, отметила не слишком искреннюю улыбку на лице, еще туже, чем обычно, зачесанные назад волосы, которые, казалось, оттягивают кожу на лбу до предела, и чуть прищуренные глаза.

– Я тоже, – она не хотела сейчас разговаривать ни с кем, ни с самим Самарским, ни с его другом, ни с любым присутствующим в этой комнате. Хотелось спрятаться подальше, туда, где не было бы так стыдно за свои глупые мысли.

– Ну куда же вы спешите? – шаг в сторону, сделанный Сашей, и Дима отзеркаливает его, снова преграждая путь. Прежде чем поднять взгляд на нежелаемого собеседника, девушка повторила свою попытку еще дважды.

– В чем проблема? – Саша бросила нервный взгляд в сторону, надеясь, что они не привлекут ненужного внимания. Нет. Люди вокруг группируются небольшими кучками, чокаются, смеются, дискутируют и спорят. Играет еле различимая музыка, в толпе снуют официанты. Посмотреть туда, где она помнила, находился Ярослав, Саша не рискнула.

– Никаких проблем, Алекс Константиновна, просто интересуюсь, что ты тут делаешь? Я почему-то подумал, что не явишься к нам после того, как по твоей же протекции Славу чуть не посадили… – этому гаду так и хотелось залепить по лицу. Его спокойные рассуждения на темы, о которых он не имеет ни малейшего понятия, просто бесили.

– Я должна была спросить твоего разрешения? Я спешу, пусти, пожалуйста, – разговаривать с ним не было ни сил, ни желания.

– Подожди, куда нам спешить? Хочешь шампанского? Я ведь, может, скучал, так неожиданно лишился твоего общества, и не только я… Бедняжка Глаша, я недавно был у нее. В доме – пусто, холодно, а Глашенька как привидение там бродит, заглядывает в комнаты и жалостливо так: «Саша…» – Дима приложил руку ко рту, изображая отчаянные оклики Глаши. Получилось артистично. – «Саша…» Не жалко-то ее? Хоть бы позвонила.

Жалко. Перед Глафирой было стыдно, но как позвонить и что сказать, Саша не имела ни малейшего представления.

– Что ты хочешь?

– Поговорить, я же объяснял уже! Разговоры с вами, Алекс Константиновна, – особое удовольствие… – Дима склонился к уху, и продолжил уже шепотом, будто кто-то мог их услышать, – хотя откуда же мне знать, может не только разговоры с вами могут доставлять удовольствие…

Все, терпение лопнуло.

– Да пошел ты, – отпрянув, Саша сжала кулаки. Главное – не сделать ничего безрассудного. Нельзя закричать, нельзя ударить, даже убежать нельзя.

– Куда?

– Куда хочешь, главное от меня отстань. Ты забываешься, Ермолов. Теперь-то мы уже не в таких условиях, попытайся еще раз подойти, и я с удовольствием посмотрю, как тебя скрутит в баранку моя охрана, – и Саша даже знала, какой бодигарт получит от такой возможности особое удовольствие.

– Ого, – Дима надел маску напускного страха, выглядящего слишком ненатурально. – А ты права, мы теперь не в таких условиях, видела их? – он смотрел на Сашу неотрывно, но кого подразумевает под «их», сомнений не вызывало. – А я же говорил, что долго это не продлится. Вот, теперь ты у нас свободная, богатая, наследница, и что дальше? Мы с тобой тут, вдвоем, и что-то я не вижу рядом с тобой Самарского, готового защищать свою игрушку от моих попыток поговорить, а ведь заметь, Алекс, я же хочу только поговорить, а ты…

– Пиши письма, – Ярослав подошел из-за спины. Услышав его голос, Саша вздрогнула, повернула голову. Он неотрывно смотрел на друга, на губах мягкая полуулыбка, тело расслабленно, но взгляд серьезный, даже жесткий. Дима знал его достаточно хорошо, чтобы понять, он не светские беседы вести пришел.