хотелось.

– Как ты себе это представляла, Саша? Что никто никогда не узнает? – Яр опустился на кровать, следя за тем, как девушка подходит к стеллажу, берет какую-то книгу, начинает судорожно, бесцельно листать.

– Да!!! Да, Самарский! Мне хватило реакции твоего любимого Димы! Ясно? Думаешь это так приятно, когда на тебя смотрят, как на шлюху?

– Ты шлюха потому, что спишь со мной? – подобная логика поразила его, такие логические цепочки строились лишь в одной голове.

– Точно подмечено! – не в состоянии сдержать злость и обиду, Саша швырнула томик в виновника всех своих бед, не попала. – Ты меня выкрал, сделал своей любовницей, пытаешься постоянно вытянуть информацию о близких мне людях, мало? Еще и орешь на каждом углу, что я должна радоваться до потери сознания, когда тебе придет в голову меня позажимать? Не считай себя непревзойденным во всем, Самарский! Это бесит!

– Тебе не с чем сравнивать, – ему и правда не передалось ее раздражение, он лишь с удивлением следил за тем, как в девичьем взгляде с каждой минутой разгорается все большее пламя.

– Пока. Самарский, только пока. Может в бизнесе ты и не плох, но что-то мне подсказывает, что вряд ли я буду вспоминать эти твои… даже не знаю как назвать, с тоской уже через пару дней, после того, как весь этот кошмар закончится! – ей хотелось надавить сильней, сделать больно, так же, как ей самой. Хотя вряд ли этому человеку можно сделать больно. Но тогда хотя бы досадить, задеть самолюбие. Что угодно, но хоть как-то отомстить.

Бросив слова через плечо, Саша направилась к двери, хотелось оставить его наедине со своими сомненьями, пусть один единственный раз, но ей хотелось выйти победительницей из их схватки.

– Не спеши, малышка, – он поймал ее за руку, дернул на себя. – Не будешь вспоминать уже через пару дней? – Яр хищно улыбнулся. – Эти… «не знаю, как назвать»? Саша, себе-то зачем врать?

– Отпусти. Если ты думаешь, что я пищу от восторга каждый раз, стоит тебе поманить пальцем, не льсти себе.

– Не пищишь, – он подтвердил ее слова, только желания говорить ему гадости от этого не пропало. – Обычно кричишь, – и снова улыбнулся, прекрасно осознавая, что доводит Сашу до белого колена.

– Ненавижу! – она все же не сдержалась, высвободив руку, ударила его в грудь, вот только совсем не так сильно, как хотела бы. – Не смей меня трогать, никогда, слышишь? – Саша опять попыталась высвободиться и снова безрезультатно.

– Как не трогать? – Яр наклонился вперед, прижимаясь теснее. – Так? – рука скользнула под подол юбки, обжигая кожу бедра. – Или так? – пальцы поддели мягкую ткань белья, тело предательски задрожало. – Или не целовать? – и прежде, чем Саша успела возразить, накрыл полуоткрытые губы своими.

Уже неся строптивицу обратно к кровати, не чувствуя того сопротивления, как несколько минут тому, Яр с триумфом подумал, что, кажется, научился бороться с периодически возникающими пожарами. Кажется…

– И так тоже не целовать? – юбка с майкой отброшены в сторону, как и надетая не так давно футболка, а мышцы девичьего живота предательски сокращаются под аккуратными прикосновениями его губ. – Или так все же можно?

Издевается, подонок. Он издевается, прекрасно уже понимая, что и сегодня он выиграл, а она к собственному позору сдалась. Не в силах ни достойно ответить, ни заставить его прекратить, Саша потянула мужчину на себя, закрывая рот поцелуем. Пусть лучше так, чем выслушивать его язвительные замечания. В конце концов, не только она тает, стоит ему только коснуться, он тоже хочет ее.

– Ты не последовательна, малышка… – Яр оторвался от сладких губ, чтобы пройти россыпью поцелуев по шее, груди и вернуться обратно. – Если только так я могу заставить тебя наконец-то быть послушной, то и о родителях, видимо, ты будешь рассказывать мне в процессе.

– Идиот, – все, что Саша успела ответить прежде, чем по телу снова пошла волна тепла, вызванная щекочущим кожу дыханием. Он смеялся.

Звук рвущейся ткани, слабый рык и ноющее чувство недостатка забыто. Яр начал движение медленно, как делал всегда, желая скорее помучить ее, чем утолить собственные желания. Подонок, ведь знает, что заставляет ее терять голову, и смотрит так жадно, даже не моргая, будто пытается запомнить.

Вот только разум Саши уже покрыла поволока, не дающая мыслить здраво, отвечать, если не на слова, то на взгляды. Он снова победил, как всегда.

– Не трогать? – еще движение, и Сашин стон, даже отдаленно не напоминающий просьбу остановиться. – Ненавидишь?

– Да… – Саша снова поймала чужие губы, не осознавая толком на какой вопрос отвечает, но чувствуя, что от нее требуют ответа.

– Не вспомнишь? Через пару дней? – задело. Пусть он прекрасно понимал, Саша просто пытается уколоть, пусть видел, как она реагирует на него, но своей цели она достигла. Слова задели. – Я напомню, малышка. Не волнуйся, – и будто подтверждая, сделал еще один рывок, заставляя ее выгнуться навстречу.

Она не желала себе такой участи. Никогда не хотела оказаться в ситуации, в которой жила вот уже много дней. Хотела иметь право выбора, хотела иметь возможность отказаться от человека, но вот сейчас не жалела о том, что судьба распорядилась по-другому. Пусть виной тому какая-то животная анатомия, пусть жалеть она будет уже завтра, сегодня – нет.

Яр что-то говорил, отрываясь от нее ровно на столько, сколько требовали времени вопросы, искал глазами ее затуманенный взгляд, рычал, когда она отвечала неправильно, даже не подозревая об этом, и каждый раз двигался все медленнее, заставляя еще больше терять голову. Сумасшедший, он и ее