IМой редактор мной недоволен,Клялся мне, что занят и болен,Засекретил свой телефон:«Как же можно!.. три темы сразу.Дочитав последнюю фразу,Не поймешь, кто в кого влюблен,IIКто зачем и когда встречался,Кто погиб и кто жив остался,И кто автор и кто герой.И к чему нам сегодня этиРассуждения о поэтеИ каких-то призраков рой?..»IIIЯ сначала сдалась, но сноваВыпадало за словом слово.Музыкальный ящик гремел.И над тем ребристым флакономЯзыком кривым и зеленымНеизвестный мне яд горел.IVИ во сне мне казалось, что этоЯ пишу для кого-то либретто;И отбоя от музыки нет.А ведь сон – это тоже вещица:«Soft embalmer»[89], Синяя птицаЭльсинорских террас парапет.VИ сама я была не рада,Этой адской арлекинадыИздалека заслышав вой.Все надеялась я, что мимоПронесется, как хлопья дыма,Сквозь таинственный сумрак хвои.VIНе отбиться от рухляди пестрой, –Это старый чудит Калиостро,За мою к нему нелюбовь.И мелькают летучие мыши,И бегут горбуны по крыше,И цыганочка лижет кровь. [90]VIIКарнавальной полночью римскойИ не пахнет. Напев ХерувимскойЗа высоким окном дрожит.В дверь мою никто не стучится.Только зеркало зеркалу снится,Тишина тишину сторожит.VIIIНо была для меня та тема,Как раздавленная хризантемаНа полу, когда гроб несут.Между «помнить» и «вспомнить», други,Расстояние, как от ЛугиДо страны атласных баут.IXБес попутал в укладке рыться…Ну, а все же может случиться,Что во всем виновата я.Я – тишайшая, я – простая,«Подорожник», «Белая Стая»…Оправдаться, но как, друзья!..XТак и знай – обвинят в плагиате…Разве я других виноватей?Впрочем, это в последний раз…Я согласна на неудачуИ смущенье свое не прячуПод укромный противогаз.XIНо сознаюсь, что применилаСимпатические чернила,Что зеркальным письмом пишу,Что другой мне дороги нету, –Чудом я набрела на этуИ расстаться с ней не спешу.XIIТа столетняя чаровница[91]Вдруг очнулась и веселитьсяЗахотела. Я не при чем.Кружевной роняет платочек,Томно жмурится из-за строчекИ брюлловским манит плечом.XIIIЯ пила ее в капле каждойИ, бесовскою черной жаждойОдержима, не знала, какМне разделаться с бесноватой,Я грозила ей Звездной ПалатойИ гнала на родной чердак, –XIVВ темноту под Манфредовы ели,И на берег, где мертвый Шелли,Прямо в небо глядя, лежал.И все жаворонки всего мираРазрывали бездну эфира,И факел Георг[92] держал.XVНо она твердила упрямо:Я не та английская дамаИ совсем не Клара Газуль.Вовсе нет у меня родословной,Кроме солнечной и баснословной,И привел меня сам Июль.XVIА твоей двусмысленной славе,Двадцать лет лежавшей в канаве,Я еще не так послужу.Мы с тобой еще попируем,И я царским моим поцелуемЗлую полночь твою награжу.3–5 января 1941 г.Фонтанный ДомЛенинградДнем

Часть третья

Эпилог

I suppose all sorts of dreadful

things will happen to us.

Hemingway[93]

Городу и другу

Так под кровлей Фонтанного Дома,Где вечерняя бродит истомаС фонарем и связкой ключей, –Я аукалась с дальним эхом,Неуместным смущая смехомНепробудную сонь вещей.Где, свидетель всего на свете,На закате и на рассветеСмотрит в комнату старый клен,И, предвидя нашу разлуку,Мне иссохшую черную руку,Как за помощью тянет он.А земля под ногой горела,И такая звезда гляделаВ мой еще не брошенный дом,И ждала условного звука… ………………Это где-то там, у Тобрука,Это где-то здесь – за углом…Ты мой грозный и мой последний,Светлый слушатель темных бредней,Упованье, прощенье, честь.Предо мной ты горишь, как пламя,Надо мной ты стоишь, как знамя,И целуешь меня, как лесть.Положи мне руку на темя, –Пусть теперь остановится
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату