желал видеть. От меня чаще всего прячут любимых и друзей, а то вдруг что учую, — усмехнулся он, — да на чистую воду выведу, могут быть проблемы, причем не у меня.

— У Алисы дар пропал во время нервного срыва? — уточнила я. — И зачем такой высокопарный псевдоним — Гвинерва Авалон?

— Дар, конечно, пропал. Во-первых, его нельзя использовать безрассудно, а во-вторых, первые два-три года после наступления совершеннолетия это еще тот период испытаний, а она как раз в это время и влезла в ту историю и получила нервный срыв. Не знаю как убийство, но что-то Алиса натворила серьезное, после чего от Зархаков ей некуда было деться, и тогда, начитавшись о том, что сакральное для магов место Авалон может помочь вернуть ее дар, она собралась в путешествие. Серая леди рассказывала, что Алиса вернулась через две недели, но так и не смогла попасть в волшебную страну, после чего ей осталось только смириться с судьбой и жить так, как повелевают другие, взяв при этом громкий псевдоним в надежде, что придет время, и Авалон позволит ей появиться на своих землях. А накопленную злость и негатив она выливает на своих жертв в статьях «Дамского угодника».

— Даже если убивала не Алиса Бризмен, то она присутствовала при гибели своей троюродной тетки и ее мужа, — задумчиво сказала я. — Это случилось двадцать лет назад, в городке на берегу моря, где живет большая община морских магов. Неужели она была вместе с Амилен Зархак?

— Вполне возможно, подружка решила приобщить Алису к большим делам в полевых условиях, полностью замарать — и все, девушка в руках семейства Зархак. Я только думаю, что никто не ожидал, что случится нервный срыв и потеря феноменального дара, — поддержал меня лорд Сент-Жен и уточнил, — значит, Вы в курсе того убийства?

— Да, если это было именно оно, но там история очень некрасивая и долгая.

— Может, поведаете при случае? — он смотрит на меня долгим взглядом, я поежилась, ох уж эти влюбленные лорды.

— Вы сами сказали, жизнь долгая, может быть, и поведаю. Лорд Аллан, ответьте на последний вопрос, только честно, и мы расходимся. Леди Гровели показала мне портрет своей покойной дочери, — он кивнул, — но неужели она действительно не знает, что маленькая девочка Артиваль дожила до восемнадцати лет и умерла при родах дочери, которую зовут Видана Тримеер?

— А как она может об этом знать? — спросил он. — Покажите мне того безумца, что откроет Серой леди правду о том, что Артиваль Тримеер прожила на свете еще тринадцать лет после того, что случилось в замке Рэдривел. Ведь для нее, что Офулдет, что Рэдривел — одно и то же, она их не различает.

— Они замки-близнецы, я уже успела в этом убедиться, но на самом деле что происходит? Я не верю, что она не знает об этом, не верю.

— Даже если она об этом знает, то постарайтесь понять один важный момент, — лицо лорда Сент-Жена посуровело, — Артиваль умерла для Серой леди в тот день, когда она сделала свой выбор и исчезла в неизвестном направлении, пропав из жизни родных и близких тридцать лет назад. Она пыталась убить девочку, перед тем как пропасть?

— Есть такая сказка «Магический дневник», в ней утверждается, что, перед тем как пропасть, женщина сделала попытку принести дочь в жертву, и ее спас неожиданно возвратившийся отец. Он спрятал малышку в сундуке, стоявшем на чердаке, и вернулся к жене, получив от нее смертельную рану, после чего оба пропали, — сказала я. — Так вот, мой отец нашел маму — тогда она была маленькой девочкой — на чердаке.

— Леди Видана, Вы можете постараться забыть ту историю и никогда не искать ее разгадки? Простите, — вот сейчас я окончательно убедилась, что рядом со мной сидит охотник, — Вы ее разгадали и знаете, что на самом деле произошло в замке Рэдривел.

— Да, я знаю, — врать не имело смысла, он все понял.

Мы замолчали, лорд подозвал служку и, рассчитавшись, подал мне руку, я поднялась, и так же молча, не проронив ни слова, мы покинули трактир, провожаемые встревоженными взглядами Альбера, Георга и Гвена.

Вечер плавно переходил в ночь, мы шли по столице и каждый думал о своем. Не знаю, о чем думал лорд Сент-Жен, а я понятия не имела, дойду ли живой до дома или останусь где-то в подворотне хладным телом: легенды о жестокости охотников рассказывали перед сном, чтобы попугать друг друга.

— Хм, и Вы верите в них? — улыбнулся в темноте лорд. — Я не готов так низко пасть, час назад я объяснялся Вам в любви, а сейчас придушу только потому, что леди Видана выяснила кое-какие подробности старой истории? Может, это и к лучшему, что Вы знаете правду, нам так будет проще общаться, не нужно будет темнить и обходить острые углы.

— Лорд Аллан, что будет с Георгом Норбертом? — негромко спросила я.

— Это зависит только от него. Если юноша поведется на посулы и постарается подобраться к трону, его уничтожат, но если выбросит из головы эту дикую идею Изольды и найдет свой путь, проживет долго, — ответил он. — Он Мордерат, а они хищники, из него может получиться как хороший боец, так и финансист, решать ему.

— Спасибо, значит, есть шанс, что его не потащат ни в какую аферу с престолом?

— А вот этого я не говорил, все зависит только от его ума и инстинкта самосохранения, — невозмутимо ответил лорд. — На сколько часов ваше агентство опередило потенциальных убийц моей бабушки?

— Часа на три-четыре, может, и меньше, мы просто не дали ей вернуться обратно домой. Лорд Трибоний сразу из агентства увез леди Марту к своей бабушке.

— Выходит, леди и лорды, я ваш должник, — произнес лорд Сент-Жен, взглянув на меня.