этот Внушительный не более, чем втрое укрупнённый кот. Только вон, с какими клыками, и шкура у него почти красная… Тёплая шкура, мне нравится. Хочу куртку из такой же.
Центр — К.:
Хотеть не вредно. Истребление эндемиков под запретом
А то, что шаман таскает на плечах шкуру предка, это нормально?
К. — Центру
Конечно. Шаман здесь по стандартной схеме есть не кто иной, как посредник между миром духов и хвостатыми, потому и сам частично Внушительный. Так что нормально. Никто, по крайней мере, не жаловался.
Центр — К.:
Ну, не знаю. Меня бы возмутило до печёнок
Привет гостю.
К. — Центру
Правильный ты наш. То, что обезьянки в цирке выступают на унижающих звание предка клоунских ролях — это тебя ведь не волнует, так?
Ага, поглажу.
Центр — К.:
А я произошёл не от них.
К. — Центру
От кого тогда?
Центр — К.:
Звёздная пыль. Просто звёздная пыль.
Распластавшись в порыжелой хвое, Нга-Лог ждёт. Дальше ему идти нельзя: у гриб-дерева граница Горы, граница становища шамана. Там, наверху, куда уходят затканные низким дымом земля и деревья, по поверью, стоит большая хижина. Перед ней горит очаг, и огонь в нём негасим даже в самый лютый ливень. К очагу выходят звери: раненый в драке хорь, Большой с колючками в лапе, укушенный гадом лесь. Шаман лечит всех, ничего не прося взамен. Нга тоже могли бы прийти, но они разумные, и им стыдно: все свои раны они стараются исцелить сами, чтобы шаман не посчитал их слабыми и недостойными своего покровительства.
Так и сказал когда-то Нга-Анг:
— Большой рогатый лесь дрожит и плачет, если сломал ногу, а я, который меньше него, стисну клыки и стерплю. Разум дан не для жалоб, а для знания.
Он пришёл в одну мену и остался, и привёл с собой Нга-Аи, и стал их знахарем и травником, и воспитателем, учащим маленьких, и не чтил шамана, как другие.
— Я поднимусь в Гору и посмотрю ему в лицо. Он такой же, как мы. Пусть спускается вниз и охотится, и сеет, и приносит пользу.
Нга-Лот раздувал ноздри и рычал. Нга-Анг и он часто ссорились.
— Нечестивый! Иди, если хочешь. Твои кости порастут мхом у подножия.
Нга-Анг ходил дважды и остался цел.
