– Вам нужно готовиться, леди Грейлинг, – угрюмо произнес доктор Уоррен, отвернувшись от кровати. Своим видом он напомнил ей побитую собаку. – Маловероятно, что ваш муж выживет.

С таким же успехом он мог бы ударить ее. Она не могла дышать, а из пальцев на руках и ногах ушла вся кровь.

– Вы должны что-то предпринять.

Он медленно покачал головой:

– Извините, но от этой болезни нет лекарств.

– Женщина, о которой он заботился, миссис Ларк, она умерла?

– Нет.

– А ее сын?

– Он выздоровел.

– Как граф ухаживал за ней?

– То, что мы делаем, не имеет значения. Некоторые люди умирают, а некоторые нет.

– Тогда какой от вас прок? – Она отпрянула от него, пытаясь сдержать гнев и страх, которые охватили ее. – Уходите!

– Мне жаль…

– Я не хочу ничего слышать. Выметайтесь!

Доктор Уоррен удалился. Ей хотелось посочувствовать ему. Он беспомощно стоял и смотрел, как умирают люди. Однако нельзя сочувствовать тому, кто даже не попытался помочь. Она посмотрела на Марлоу, который тихо стоял в дверях как часовой.

– Принеси мне миску с прохладной водой, куски ткани, ледяную стружку и свежий бульон.

Марлоу повернулся, чтобы уйти, но ей в голову пришла еще одна идея:

– И миссис Ларк.

Камердинер развернулся и спросил:

– Я не совсем понимаю.

В отличие от доктора Уоррена, она не собиралась беспомощно наблюдать за тем, как болезнь добивает человека, который был гораздо более благородным, чем она когда-либо думала. Она обвиняла его в блуде, в то время как он заботился о больных. Ей было стыдно за те мысли. Джулия всегда ожидала от него худшего, но уже почти три месяца он показывал себя только с хорошей стороны.

– Отправьте лакея в деревню, чтобы спросить у миссис Ларк, как именно лорд Грейлинг заботился о ней. Скажите, чтобы он все запомнил. Даже самая маленькая деталь может иметь значение.

– Моя мама всегда рекомендовала горячий тодди[3].

Эдварду, вне сомнения, эта идея понравилась бы.

– Спасибо, Марлоу. Принеси и его.

Уходя, он закрыл за собой дверь. Она снова обратила внимание на Эдварда. Он дремал. Казалось, каждая минута имеет значение. Теперь, когда они остались одни, она почувствовала себя свободней.

– Эдвард, Эдвард, мне нужно, чтобы ты ненадолго проснулся.

Его веки дрогнули, но глаза он не открыл.

– Послушай меня. Я послала слугу поговорить с миссис Ларк. Но ты тоже можешь рассказать мне, как помог ей поправиться.

Она потрясла его за плечи. Эдвард не отвечал. Джулия потрясла его сильнее.

– Эдвард, ты можешь сказать мне, что ты делал?

Открыв глаза, он моргнул и ответил:

– Я убил его. Я убил Альберта.

Она будет ненавидеть его, ненавидеть сильнее, чем прежде. Она будет ненавидеть его так сильно, как он ненавидит себя. Она уйдет. Он хотел, чтобы она ушла, так же сильно, как и хотел того, чтобы она осталась.

– История, которую я рассказал о том, как… умер Эдвард. Это была история о смерти Альберта.

– Да, я так и думала.

Он чувствовал себя таким горячим и липким, как тогда в джунглях. Он должен был сказать ей. Ей нужно было знать правду, но ему было тяжело