– А кто из них я?
– Ты – лиса, – сказал он. – Умная. Красивая. Правда, цвет слегка не тот.
– Но лисы – рыжие.
– Не все. Однажды на болотах Хэвишема я видел черную лисицу. Они очень редко встречаются, и это подходит тебе больше, ведь ты – редкая находка.
Она почувствовала, как ее щеки наливаются румянцем. Он так давно не флиртовал с ней. Джулия вновь почувствовала себя юной девушкой, невинной и с замиранием сердца ожидающей своего первого танца. Откуда ей было знать, что он составит ей пару в ее первом танце и она навсегда останется в его объятиях?
– Я никогда не слышала о черных лисицах.
– Тогда ты должна поверить мне на слово.
– Мне очень нравилось представлять себя рыжей.
– Мне нравится естественный цвет твоих волос. Он подчеркивает синеву твоих глаз.
– Мне он всегда казался скучным.
– В тебе нет ничего скучного.
Она наклонила голову и сощурилась:
– Вы меня обхаживаете, мой лорд Грейлинг?
Он усмехнулся и ответил:
– Мужчине не требуется обхаживать свою жену.
– Тогда ты избегаешь ответа на мой вопрос. Какое из животных отождествляет тебя?
Глубоко вздохнув, он постучал пальцем по своему бокалу и задумался.
– Не крыса. Сначала я думал, что ты изобразила Эдварда, который роется в мусоре, но потом я увидел ласку и ее маленькие глазки-бусинки.
– Ты не знаешь, кто ты, – объявила она, несколько удивленная тем, что муж не сумел этого понять. – Лошадь. Благородная. Сильная. На нее можно положиться. С ней не посмеешься, но она тебя не подведет. В отличие от твоего мерина.
Он покачал головой и ответил:
– Это моя вина. Я слишком сильно подстегивал его по дороге домой. Снег начал покрывать землю. Мне повезло, что он не угодил в яму и не сломал ногу.
– Тебе следовало найти укрытие на ночь.
– Я не хотел, чтобы ты беспокоилась.
Он допил вино, как будто ему было неудобно признаваться в этом. Странно. Раньше у него не было проблем с выражением чувств, но за последнее время Альберт изменился, и она наблюдала целую гамму эмоций, которые он переживал.
Каждый раз, когда она думала, что точно знает, чего ожидать от него, вдруг обнаруживала, что не знает ничего.
Они закончили обедать и переместились в библиотеку. Когда Джулия села читать книгу рядом с камином, Эдвард устроился в кресле напротив нее и, откинувшись на спинку, постукивал пальцем по бокалу с портвейном. Казалось, она была удивлена тем, что он смог различить, кого отождествляют животные на ее рисунках. Он предпочел бы быть белкой, чем-то оживленным и веселым. Даже распутным кроликом. Ласки известны тем, что воруют вещи. Он украл у нее поцелуй, украл мужа. Украл сокровенные моменты.
Он должен был найти предлог, чтобы удалиться. Ему нужно было работать, перебирать книги, изучать счета. Вместо этого он сидел здесь, наслаждаясь изгибом ее шеи и самодовольной улыбкой.
Она шла ей. Он не помнил, чтобы когда-либо реагировал на прикосновение женщины настолько бурно. Он хотел объяснить свою неожиданную реакцию воздержанием, но подозревал, что если бы сейчас она встала с кресла, подошла к нему и прижала ладонь к его щеке, то он усадил бы ее на колени и начал лихорадочно целовать. Многие молодые леди сбежали бы от него. Но не она. Джулия ответит ему тем же.
Так же, как и в ту ночь в саду, так же, как и всякий раз, когда они целовались.
Потому что и сейчас, и тогда она верила в то, что перед ней Альберт.
Были ли они настолько похожи во всем, чтобы она не могла различить их? Именно об этом он молился все время, пока плыл по бурным морям, чтобы вернуться в Англию.
Он повторял эту мантру тысячу раз, пока сидел в трюме и смотрел на простой гроб из соснового дерева, как бы составляя брату компанию. Он ожидал, что притворяться Альбертом будет трудно.
Но он не ожидал, что это превратится в ад.
