– Нет, для меня ты не выглядишь жутко.

Она повернула к нему очень грязное и все мокрое от слез лицо.

– Врешь ты все.

– Ничего такого страшного, с чем бы не справились вода и кусок мыла.

– Если бы только они у меня были. – Элли посмотрела на него. – Вы и сами не в наилучшей форме, мистер Джонс. Вам крайне необходимо подстричься, а то какими клочками растет у вас борода – это просто ужас.

Макс потрогал пальцем щетину на своем подбородке.

– Ничего не могу с этим поделать.

– Вот так же и я. – Она вздохнула. – Расставь тогда фигуры по местам.

После этого Элли побила его в трех партиях подряд. Один раз – поставив ему позорный, идиотский мат. По окончании он тоскливо посмотрел на доски.

– Так это ты – та самая девица, которая прогуляла неправильные дроби?

– Мистер Джонс, а вам никогда не приходило в голову, что женщины иногда предпочитают не казаться чересчур умными, понимая, в каком мире они живут? – Пока Макс пытался переварить такую неожиданную мысль, она добавила: – Этой игре я научилась, сидя на коленях у папы, раньше, чем стала читать. Я была чемпионом Гесперы среди юниоров, пока меня оттуда не похитили. Заходи как-нибудь в гости, я покажу тебе свой кубок.

– Ты что, серьезно?

– Да я легче обойдусь без еды, чем без игры. Но ты понемногу учишься. Когда-нибудь ты сумеешь оказать мне серьезное сопротивление.

– Наверное, я совсем не понимаю женщин.

– Это еще очень слабо сказано.

Этой ночью Макс долго не мог заснуть. Элли давно уже тихо посапывала, а он все еще продолжал смотреть на сверкающий хвост большой кометы, наблюдать за падающими звездами, думать. И ни одна из его мыслей не была утешительной.

Положение, приходилось признать, выглядело безнадежным. Пусть даже с Чипси ничего не вышло (он с самого начала не слишком на нее надеялся), все равно уж за такое количество времени поисковые группы должны были их найти. А раз этого не случилось – нет никаких оснований думать, что их вообще когда-нибудь найдут.

А теперь в довершение всего еще и Элли откровенно его презирала. Он умудрился опять ее обидеть – опять этот его длинный, болтливый язык. Да, надо было сказать, что она – самое красивое существо на этом свете, прекраснее Елены Троянской, если только это могло хоть чуть-чуть ее порадовать; в эти дни у бедной девушки так мало причин для радости.

Как не признать – положение пленника, в которое попал Макс, становилось хотя бы немного терпимее оттого, что рядом Элли, а что теперь? Оставалось только день за днем проигрывать ей в трехмерные шахматы, пока она будет мрачно доказывать, что женщины ничем не хуже мужчин, а еще и лучше. А в конечном итоге оба они пойдут на пропитание твари, которой, если на то пошло, и родиться-то смысла не было.

Вот если бы не умер доктор Хендрикс.

Вот если бы он был тверд с Элли в то время, когда все еще могло пойти по-другому.

Вдобавок ко всему он чувствовал, а по временам это было хуже всего остального, что, если он съест еще хоть один из этих проклятых фруктов, тот застрянет у него в глотке и задушит его.

Разбудила его рука, дотронувшаяся до его плеча, и шепот.

– Макс!

– Какого?..

– Тихо! Ни звука.

Над ним склонился Сэм. Сэм!

Макс резко сел, адреналиновый шок сразу вышиб из него весь сон. Он увидел, как Сэм неслышно двинулся к месту, где спала Элли. Он присел около нее на корточки, но не дотронулся до нее.

– Мисс Элдрет, – тихо сказал он.

Элли открыла глаза и уставилась на него. Потом она открыла рот, и Макс с ужасом ждал, что сейчас она закричит. Сэм поспешно знаком велел ей молчать; она посмотрела на него и утвердительно кивнула. Сэм опустился рядом с ней на колени и стал что-то рассматривать при лунном свете, кружевными узорами ложившемся на землю, потом он вынул бластер. Последовал кратчайший из возможных слабых разрядов, абсолютно беззвучный, и Элли поднялась на ноги – свободная от пут. Сэм вернулся к Максу.

– Не шевелись, – прошептал он. – Не хотелось бы тебя обжечь.

В первый момент после вспышки веревка так стиснула лодыжку Макса, что казалось – нога будет парализована, затем путы свалились. Большая часть веревки судорожно сжалась и рывком убралась куда-то в тень. Макс встал.