поблескивающими глазами сидевшей напротив женщины, миссис Монтефьоре, которая предпочитала, чтобы ее на французский манер называли «принципесса» – титул, сомнительный до крайности.

– Долорес, отстаньте вы от него с такой ерундой. Мы все хотим послушать про его приключения – ведь правда, капитан?

– Нет.

– Не ломайтесь, пожалуйста. Мне говорили, что все это было ужасно романтично. – Она растянула последнее слово и искоса, исподтишка, бросила взгляд на Элли. Потом она снова поглядела на Макса глазами хищной птицы и оскалила в улыбке зубы. Казалось, что зубов у нее больше, чем полагается. – Расскажите нам все-все про это.

– Нет.

– Но вы же не можете просто отказать даме.

Элдрет одарила ее лучезарной улыбкой и промурлыкала:

– Принцесса, милочка, вы слишком широко открываете рот.

Миссис Монтефьоре прикусила язык.

После ужина Макс поймал Уолтера один на один.

– Мистер Уолтер?

– Да, капитан?

– Я не ошибаюсь, считая, что одной из моих привилегий является право выбирать лиц, которые сидят за моим столом?

– Именно так, сэр.

– В таком случае – эта особь женского пола, Монтефьоре… Не могли бы вы сказать, чтобы ее пересадили? И уже к завтраку.

Уолтер слегка улыбнулся.

– Есть, сэр.

Сэма отнесли наружу и похоронили на том самом месте, где он погиб. Макс ограничил число участников похорон собой, Уолтером и Джордано, передав Элли, чтобы та не приходила. Имелся и почетный караул, вооруженный боевым оружием. Он лежал кольцом вокруг могилы, не спуская глаз с холмов. Макс прочел заупокойную службу почти неслышным голосом – громче он просто не мог.

Механики срочно изготовили надгробный памятник – заостренный сверху прямоугольный столбик из нержавеющего металла. Макс смотрел на столбик, лежавший рядом с могилой, и вспоминал, как он выбирал эпитафию. «Никто иной так сильно не любил»? Нет, решил он, Сэму с его циничным презрением к любой сентиментальности это не понравилось бы. Он думал о надписи. «Он играл теми картами, которые ему сдали» – но и это не подходило Сэму; если Сэму не нравились карты, он мог иногда подменить и всю колоду. Нет, вот это было больше в духе Сэма. Макс воткнул столбик в землю и прочитал написанное на нем:

Уолтер видел памятник впервые.

– Так вот, значит, какие дела? В общем-то, я и сам о чем-то таком догадывался.

– Да. Я так и не знаю настоящую его фамилию. Ричардс. А может – Робертс?

– О! – Уолтер немного обдумал, что из этого следует. – Мы можем восстановить его в звании, сэр, посмертно. Его можно будет установить по отпечаткам.

– Думаю, Сэм был бы доволен.

– Я займусь этим, сэр, когда мы вернемся домой.

– Если мы вернемся.

– Если вы не возражаете, капитан, то лучше – когда мы вернемся.

После похорон Макс направился прямо в центр управления. Он был здесь накануне вечером и оправился уже кое-как от шока, полученного им, когда в «беспокойной норе» к нему тоже стали относиться как к капитану. На этот раз, когда Келли встретил его словами: «Доброе утро, капитан», – он сумел воспринять это почти непринужденно.

– Доброе утро, шеф. Доброе утро, Ланди.

– Кофе, сэр?

– Спасибо. Так с выходом на орбиту – все уже готово?

– Еще нет, сэр.

– Тогда и забудьте про нее. Я решил двигаться назад, в точку прыжка. Спланировать все успеем на ходу. Эти пленки у вас?

– Я взял их оттуда перед вахтой. – Они говорили о пленках, спрятанных в каюте Макса. Саймс сумел избавиться от первого комплекта сразу после