Он чувствовал, что, несмотря на четыре капитанских шеврона, не имеет права ни на что большее, чем маленькое солнышко, обведенное окружностью.

Однако Уолтер и Сэмюелс, при всей почтительности, были тверды в этом вопросе. Сэмюелс цитировал какие-то прецеденты, проверить которые Макс не мог. Он сдался.

Еще раз посмотрев на себя в зеркало, он расправил плечи и вздохнул. Ну что же, надо идти, никуда не денешься. Спускаясь по трапу, он услыхал, как корабельные динамики несколько раз повторили:

– Всем членам команды! Всем пассажирам! Всем собраться в салоне палубы «Б».

Толпа молча расступалась перед Максом. Он подошел к столу капитана – к своему столу – и сел во главе его. Уолтер стоял рядом с его стулом.

– Добрый вечер, капитан.

– Добрый вечер, мистер Уолтер.

Элдрет сидела напротив. Она поймала его взгляд и улыбнулась.

– Привет, Элли. – Он ощутил, что краснеет.

– Добрый вечер, капитан, – твердым голосом сказала Элли. Одета она была в таком же великосветском стиле, как и в первый раз, когда Макс увидел ее в салоне. Казалось совершенно невероятным, что эта леди – та самая девчонка, чье грязное личико смотрело на него поверх нацарапанных на земле шахматных досок.

– А как ваши ноги?

– Сплошные бинты и домашние шлепанцы. Врач очень хорошо над ними поработал. Я прямо завтра буду уже танцевать.

– Вы лучше так не торопитесь.

Она бросила взгляд на его шевроны и солнце на груди.

– И это вы мне говорите.

Не успел Макс ответить – а ответить было нечего, – как Уолтер наклонился к его плечу и тихо сказал:

– Мы готовы, капитан.

– О! Давайте.

Уолтер постучал по стакану.

Первый помощник обрисовал положение в спокойных тонах, отчего оно представилось разумным, неизбежным. Закончил он, сказав:

– И таким образом, в соответствии с законами и обычаями космоса, я передал свое временное командование вашему новому капитану. Капитан Джонс!

Макс поднялся. Он огляделся, сглотнул, попытался заговорить и не смог. Затем так, словно это была намеренная драматическая пауза, а не просто жест отчаяния, он взял свой стакан и сделал глоток.

– Уважаемые гости и члены команды, – начал он, – мы не можем здесь оставаться. Все вы это знаете. Мне сказали, что врач назвал систему, противостоящую нам на этой планете, «симбиотическим рабством», – это отношения, похожие на отношения человека с собакой, только в большем масштабе, и покрывают собой они, видимо, весь животный мир этой планеты. Но человек не создан для рабства – симбиотического или любого другого. В то же время нас слишком мало, чтобы одержать сейчас победу, поэтому мы должны уйти.

Он сделал паузу, чтобы отпить еще глоток; в это время Элли ободряюще поймала его взгляд.

– Возможно, когда-нибудь сюда вернутся другие – подготовленные лучше нас. Ну а что касается нас, я собираюсь попытаться провести «Асгард» назад через… ну, «дырку», вы можете называть это так, через которую мы попали сюда. Это рискованное дело. Мы не заставляем ни одного из вас принимать в этом участие, однако учтите, что это единственный доступный нам путь домой. Любой, кто испугается этого риска, будет высажен на северном полюсе третьей планеты – вечерней звезды, которой мы дали имя «Афродита». Возможно, вы сумеете там выжить, хотя даже на полюсах этой планеты очень жарко. Если вы предпочитаете такой вариант, сообщите свои фамилии казначею сегодня вечером. Все остальные попытаются попасть домой. – Он замолк, затем неожиданно сказал: – Это все, – и сел.

Аплодисментов не последовало, и он пришел в мрачное настроение, считая, что скомкал свое первое появление перед населением корабля. Обедавшие понемногу начали переговариваться, члены команды покинули зал, официанты стали быстро подавать блюда. Элли посмотрела на него и чуть-чуть одобрительно кивнула. Миссис Мендоса сидела слева от него.

– Мак… то есть, я хотела сказать «капитан», – это и вправду так опасно? – спросила она. – Мне как-то совсем не нравится мысль о том, чтобы сделать нечто рискованное. Неужели мы больше ничего не можем придумать?

– Нет.

– Но ведь должен же быть какой-нибудь еще выход?

– Нет. И я бы предпочел не обсуждать этот вопрос за столом.

– Но…

Макс твердо продолжал черпать ложкой суп, стараясь, чтобы руки не дрожали. Когда он поднял голову от тарелки, его глаза встретились с