– А от кого защищать-то? Я слышала, все, кто были в машине, погибли, – тонким голоском протянула Соня.
– Молчи, – шикнула на нее Доминика. – Не факт, что погибли, тел ведь не нашли.
– Ну, там же течение!
– Да ладно вам!
Повисло смущенное молчание. Видно было, как тяжело ребятам воспринимать ненавистную одноклассницу в роли героини и пострадавшей. Да и едва ли им прежде приходилось вот так лично навещать болящего. Лида вовсе не собиралась приходить им на помощь – из соображений безопасности посетителей.
Но тут Лазарь разрядил обстановку вкатив стеклянный столик на колесиках и предложив всем попробовать настоящий английский пудинг, запивая его чаем с молоком.
– Ой, это у вас типа такой английский день сегодня? – пискнула и даже подпрыгнула от восторга Соня, бросаясь помогать и опрокидывая молочник.
Смущение скоро прошло без остатка. Все переместились на пушистый изумрудный ковер, расселись вокруг столика, пили чай и болтали, почти забыв о болящей. Саша Ревунов воспользовался случаем и решительно вложил огромный букет девушке в руки.
– Слушай, прям не знаю, чего говорить-то, – замялся он. – Ты ведь мне конкретно жизнь спасла. Родители в шоке, они тебе подарок какой-то готовят грандиозный. Только стремно как-то: с чего это вдруг ты меня спасала? Погибнуть же могла.
– Я об этом тогда не думала, – скромно улыбнулась Лида.
– А, ну если только… и как ты успела сообразить хоть что-то? Лично у меня в голове словно черная дыра образовалась, ничего не понимал, просто смотрел, как он приближается…
– Да я тоже… не понимала. Как-то на уровне инстинктов.
– Ничего так инстинкты у тебя. Мне бы такие. – Ревунов метнул на нее тоскливый взгляд, наверное, за это время много раз мечтал о том, чтобы все произошло с точностью до наоборот.
– Просто ты неудобно стоял, на самом парапете. А то это ты бы меня спас.
Сашка испустил протяжный вздох.
За столом хохотали и стучали вилками, приканчивая пудинг. Лазарь рассказывал ребятам о том, какими проделками доводили в средневековых школах студиозусы своих профессоров, и по изысканным деталям рассказа Лида догадывалась, кто был главным заводилой.
– Ты в лицей когда собираешься? – спросил Ревунов.
«Похоже, никогда».
– Когда гипс снимут, наверное, – сказала вслух. – А пока буду сама заниматься, чтобы не отстать.
– Давай я буду приходить после школы? – У Саши даже уши запылали от подобной перспективы. – Могли бы вместе уроки делать, веселее же!
– Ну, не знаю, я пока сплю много, из-за таблеток, – выкрутилась Лида. – Давай через пару дней все решим, ладно?
«И где я окажусь через эту пару дней? В каком-нибудь тайном бункере добрых вечников? Ну уж нет!»
Посиделки затянулись до позднего вечера. По разомлевшим лицам одноклассников Лида догадывалась, что им давно не приходилось так здорово проводить время. Потом начались звонки, родители требовали от своих чад немедленного возвращения домой. Одним из первых ушел Ревунов, такой же мрачный, как в начале вечера.
– Родители трясутся теперь по любому поводу, – пояснил он. – Так что, жду твоего звонка?
– Ага, – закивала с показной готовностью Лида.
Саша вдруг совершил нечто странное: быстро нагнулся и чмокнул ее в щеку. Лида отпрянула, изумленная его смелостью.
– И никакой идиосинкразии, – со смешком заявил парень. – Доказано экспериментом.
– Ага, ты до дома сперва доберись.
– Да без проблем.
Скоро разошлись и другие. Только Полина все сидела безмолвно в уголке, видно, ждала возможности поговорить с Лидой – она никогда не открывала рта при скоплении народа. Да ее восторженная подружка Соня бродила по комнате и тыкала пальчиком в свой мобильник, то и дело нарочито громко выражая негодование на кого-то. Потом заявила:
– Нет, ну прикиньте, не могу дозвониться до отцовского водителя. А родители сейчас в отъезде. Лазарь, может, проводишь меня до дома?
– Разумеется, – с готовностью отозвался профессор. – Как раз сам собирался предложить.
Соня бросилась одеваться. Лазарь метнул на Лиду слегка озадаченный взгляд.
– Я п-посижу с ней, – подала голос из своего угла Полина. – Мне недалеко д-до д-дома.
Рыжий гигант благодарно ей улыбнулся.
Едва захлопнулась входная дверь, заглушив счастливый смех и болтовню Сони, как Полина встрепенулась, перебралась на краешек дивана, глянула на Лиду широко распахнутыми и оттого еще более прекрасными глазами:
