соединимся, я хочу, чтобы наша связь была сильной и полной. Чтобы мы никогда об этом не пожалели.

— Брайд…

— Прости. — Плавно поднявшись, он вышел из гостиной, оставив Лив на диване.

Определенно она не так себе представляла завершение вечера. Из ванной донесся плеск воды, вероятно Брайд решил принять ванну.

Лив хотела пойти и присоединиться к нему, но поняла, вероятнее всего, Брайд не допустит этого. Черт! Лив никогда не чувствовала себя настолько сексуально неудовлетворенной. В душе она знала, что готова по-настоящему стать единым целым с Брайдом. Но как ей убедить его в этом?

Как заставить его понять, что она хочет, чтобы он не просто ее обнимал? Лив сводило с ума то, что придется начинать все сначала. Ее бесило, что они вернулись к строгим правилам недели сдерживания.

Внезапно Лив осенило. «Сдерживающая неделя, хммм? Мы еще посмотрим». Напевая себе под нос, Лив соскочила с дивана и направилась в спальню.

Если она поспешит, то будет готова к моменту, когда Брайд выйдет из ванной.

Брайд надеялся, что приняв долгую расслабляющую ванну сможет успокоиться и забыть о потребности в своей невесте, но ничего не вышло.

Он вновь и вновь прокручивал в голове образ, как Лив сидит у него на коленях, умоляя взять ее. Раньше он бы ухватился за эту возможность, но проведенное время у Скраджа, заставило его сомневаться. В его воображении, Всеотец показал ему кадры, которые проигрывались снова и снова в бесконечном цикле.

Оливия сердилась и обвиняла, требуя объяснений, почему ее забрали из семьи. Этот взгляд, когда она говорила, что на самом деле не хочет быть с ним и вернется на Землю. Он никогда в жизни больше не хотел этого видеть…

«То, что говорил и показывал мне этот ублюдок — ложь!» — внушал себе Брайд. — «Потому что Всеотец взял все мои воспоминания, надежды, мечты и исказил их. Извратил настолько, что посеял семена сомнений».

Но даже понимая это, Брайд не мог преодолеть неуверенность.

Закрыв глаза, он попытался вытолкнуть ложные воспоминания, но настоящие, которые заняли их место, были еще хуже. Обиженный взгляд Оливии, от того, что он отверг ее и отказался связываться с ней.

Отчаяние в ее голосе, когда она умоляла взять ее.

«Я обидел ее. Мне следует пойти и все исправить».

Но он не мог. Несмотря на то, что хотел Лив всеми фибрами души, он не мог позволить себе обладать ею, пока не будет уверен, что она готова. Особенно учитывая, как долго она сопротивлялась. И не тогда, когда Всеотец посеял глубоко в его разуме семена сомнений.

«Сегодня я просто буду обнимать её», — сказал сам себе Брайд, хотя и понимал, что аромат женщины, единственной во вселенной, созданной для него, желающей и готовой для связывания, станет почти нестерпимым мучением. Но у него не было выбора. Ему пришлось дать ей еще времени, подумать и убедиться, прежде чем он овладеет ей, так как назад дороги не будет.

Вздохнув Брайд вышел из ванной и тщательно вытерся. Надев черные пижамные штаны, он собрался лечь в постель. Это будет трудная ночь, но ему придется ее пережить. И если Оливия и завтра будет чувствовать то же самое и захочет связаться с ним…

Но когда он открыл дверь в спальню, ход его мыслей оборвался.

Оливия с нетерпением ожидала, когда откроется дверь, и с удовольствием увидела потрясение на лице Брайда от ее наряда.

— Лилента? — Он смотрел на нее неуверенно, желание и сомнение боролись в его янтарных глазах. — Что, во имя семи кругов ада, на тебе надето?

— Это? — Лив жестом, указала на свой наряд, состоящий из темно — красного полупрозрачного бюстгальтера, через кружево которого просвечивались налитые жемчужины ее сосков, и маленькой черной юбки в складку, которую даже юбкой назвать нельзя было. Она низко сидела по бокам и заканчивалась у основания бедер.

Когда Лив немного сдвинулась, кокетливые складки на юбке приподнялись, открывая взору пару кружевных красных трусиков, в тон бюстгальтеру. Это была самая шаловливая вещь, которую Лив когда-либо покупала, и до сих пор не набралась смелости надеть ее. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер, и судя по выражению лица Брайда, он тоже становился таким же отчаянным, как и она.

— Да, это. — Брайд заинтересовано посмотрел на нее. — Что, черт возьми, это?

— Пижама. — Оливия улыбнулась ему. — Ты же сказал мне одеться. Что, тебе не нравиться?

Брайд провел рукой по волосам.

— Ты знаешь, черт, что нравится. Но, не могла бы ты надеть что-то другое? Где та длинная, уродливая сорочка, которую ты надевала в первую неделю?

— Моя бабушкина ночнушка? Боюсь, что потеряла ее. — Лив выгнула бровь. — Так идешь в кровать или нет?