Сумерки опустились на Иделвайд Авеню.

Ряды одинаковых таунхаусов, освещенные изнутри мягким светом, выстроились в вниз по улице, затемненной огромными старыми дубами. Легкий вечерний дождик только что закончился, и атмосфера была пропитана тяжелой влажностью.

Завитки пара поднимались с асфальта, и сладкий запах жимолости разливался в воздухе.

В доме номер одиннадцать, в конце улицы, на фоне освещенного большого панорамного окна (единственного преимущества при продаже ничем не примечательного дома) была видна стройная женская фигурка.

Она ходила по кухне вперед и назад, раскладывая или убирая со стола какие-то предметы, возможно, наводила порядок после ужина. Она передвигалась с легкостью и изяществом, выполняя рутинную работу, абсолютно не сознавая, что за ней наблюдают.

Через дорогу от дома за освещенным окном и стройной фигуркой в нем жадно наблюдали две пары глаз. Одни глаза были бледными, пронзительно голубыми, почти белесыми, а другие светились теплым янтарным золотом, что не выглядело неуместным на лице тигра.

Ни одна пара глаз не были человеческими.

— Моя.

Тихое рычание исходило от владельца янтарных глаз. Высокий, почти шесть футов семь дюймов (его рост 2 м.), с плечами настолько широкими, что ему надо было поворачиваться боком, для того чтобы пройти в большинство дверных проемов, но двигался он с тихой, поистине звериной грацией, что несколько противоречило его мускулистому телосложению.

Темная щетина, идентичная по цвету его волосам на голове, покрывала щеки и подбородок.

— Еще нет, Брайд, — предупредил обладатель второй пары глаз. Он был таким же высоким, как и его друг, и таким же мускулистым, а непослушные светлые локоны на голове дополняли бледно-голубые глаза.

— Не могу больше ждать.

Длинные сильные пальцы сжались в кулак, как будто мужчина с янтарными глазами мог ухватить хрупкую фигурку рукой и удерживать силой воли.

— Я вижу ее во сне каждую ночь, Сильван. Я жажду ее. Как она выглядит?

Подлинное любопытство сквозило в его вопросе. Хотя Брайд видел ее только во снах, Сильван не сомневался, его друг мог описать выбранную им самку до мельчайших деталей.

— Такая, блядь, красивая, что на нее больно смотреть. Золотистые волосы, как твои, но более темного оттенка. И глаза…

Брайд покачал головой.

— Как драгоценные камни. Бледно-серые, почти серебристые.

— Значит, тебе нравятся человеческие женщины?

— Только она. Никого кроме неё я не вижу.

Янтарные глаза жадно смотрели через дорогу.

— Она нужна мне как можно скорей. Мне необходимо быть с ней. В ней.

— Ты уверен, что она единственная?

Сильван с сомнением смотрел на женский силуэт в окне. Она что-то тихо напевала себе под нос, и, несмотря на расстояние и оконное стекло между ними, он прекрасно ее слышал, как и Брайд. Настроенный на эту человеческую женщину его сводный брат, вероятно, даже с противоположной стороны улицы слышал ее сердцебиение.

— Я знаю, что она единственная.

В его низком, урчащем голосе не было ни малейшего сомнения.

— Разве я не рассказывал тебе о нашем с ней общем сне? И ее запах…

Он глубоко вздохнул и прикрыл темно-золотые от желания глаза.

— С ней все хорошо, и она созрела для спаривания. Я хочу ее.

— Я знаю, что она тебе нужна, но Брайд…