коротким волосам, и Оникс вздрогнула, ожидая удара. Он задумчиво перебирал короткие прядки, а потом провел пальцем по щеке девушки, дотронулся до губ.

– Ты помнишь, что я обещал сделать с тобой, когда найду, Оникс? – тихо спросил он.

– Да…

– Ты ждала меня?

– Да.

Оникс не понимала его. Она ожидала вспышки ярости, злости, чего угодно, но не этого молчаливого движения его пальцев. Не этого взгляда, который пугал ее сильнее хлыста. Она дрожала под этой странной лаской.

– Скажи мне что-нибудь такое, чтобы я не убил тебя прямо сейчас, – нежно сказал он.

Его ладонь спустилась ниже, пальцы очень медленно и осторожно принялись расстегивать пуговички на горле, обнажая ключицы и плечи. Дотронулся до тусклого кольца, что висело на шее. Посмотрел ей в глаза.

– Что… сказать? – прошептала Оникс.

Он потянул ее платье вниз. Аид раздевал ее не спеша, не отрывая от Оникс взгляда. И только подрагивающие пальцы выдавали его эмоции. Коснулся груди, мягко обвел ореол, дотронулся до розового навершия. Прочертил теплую дорожку к животу, туда, где заканчивался длинный ряд костяных пуговичек.

– Скажи мне то, что я хочу услышать.

– Я… скучала…

Он вздохнул. И наклонил голову, чуть коснулся губами ее лица.

– Еще.

– Я… ждала тебя.

– Не останавливайся, саанма…

Нежный поцелуй у основания шеи. Легкий укус, и медленное движение его языка.

– Продолжай. Соври мне, раяна… Сейчас я даже согласен обмануться…

Его голос звучал насмешливо и глухо.

– Я люблю тебя, Ран…

– Оникс… – не сказал, вздохнул, так что ее имя прозвучало как вдох. А потом сжал ее так, что чуть не треснули ребра, впился в рот, ворвался языком, прикусил. Оникс закрыла глаза, чувствуя его горячее тело, его руки, что жадно трогали ее, губы, целующие ей шею.

Она откинула голову, отдаваясь его страсти. И он действительно сделал все, что говорил. И когда входил в нее, заполняя собой целиком, без остатка, не давая вздохнуть, Оникс стонала, как он и хотел. Она не притворялась, потому что ее тело горело от его прикосновений. Потому что он приучил ее желать этих ласк и этих резких, мощных толчков внутри своего тела, приучил хотеть его. Потому что его животная страсть теперь будила в ней жаркую волну, и она ждала этой страсти, ждала и хотела.

Аид прижимал ее к старой кушетке, задыхаясь от ощущений, от удовольствия, от чувства наполненности. Это было так похоже на счастье, что снова стало страшно. Он даже не разделся, не успел, только штаны расстегнул, так хотел войти в ее влажное тугое лоно, почувствовать ее, соединиться. Эта близость нужна была ему как воздух, он не мог дышать без нее…

– Еще, – простонала Оникс, выгибаясь в его руках, и Лавьер сжал пальцами ягодицы девушки, почти рыча и ловя губами ее стоны. Ее тело жарко и влажно принимало его, сжимало внутри, и он дрожал, выходил почти полностью, чтобы со стоном снова вернуться, до самого основания, вбиться в ее тело как можно глубже и снова выйти, растягивая это невыносимое наслаждение.

– Шер саанн… Ты мой архар, Оникс…

Наслаждение достигло пика и взорвалось в их телах и сознании. Ран оперся о локти, чтобы не придавливать ее, поцеловал ее распухшие губы. Потом поднял голову, заглядывая ей в глаза.

– А теперь наказание, раяна.

– Я хочу пить. Можно? – отвернулась она.

Девушка выбралась из-под его тела, прошла через комнату. Налила из котелка уже остывший травник. Он смотрел на ее обнаженную спину, верх платья болтался на талии – раздеть ее полностью он тоже не успел. Короткие волосы чуть вились у шеи, касались узких плеч раяны и теперь не закрывали черный рисунок на ее коже. Цветок лори дрожал лепестками на лопатке, узкие листья плелись вдоль позвоночника. Она стояла спиной к нему и медленно пила. Аид подошел, обнял ее.

– Ты дрожишь. Боишься меня? – Он прикоснулся губами к ее волосам.

– Да. Боюсь.

Лавьер целовал ее волосы, закрыв глаза от удовольствия. Счастье… Такое притягательное. Невозможное. Присвоенное силой счастье…