– Глотай. Пей еще… Прижмись губами и тяни, сильнее… – приказывал он. Потом, когда Оникс показалось, что она все же не сдержится и ее вывернет, убрал руку и оттянул ее голову, заставляя проглотить все, что было во рту. Потом слизал свою кровь с ее губ.

– Чтобы ни звука, Оникс, – спокойно сказал он.

Лавьер закрыл разрезанное запястье другой ладонью, останавливая кровь.

Трое мужчин вошли в дверь через минуту и застыли на пороге, тяжелыми взглядами осматривая помещение. У всех на груди тускло серебрился знак Сумеречных псов. Пожилые леди за соседним столиком опустили головы, ложечки в их руках замерли, страшась издать хоть одну ноту.

Оникс сидела боком и мужчин увидела лишь краем глаза. Через минуту они уже стояли рядом, склонившись перед аидом в поклоне.

– Приветствуем вас, Верховный, – голос у говорящего был мягкий, вкрадчивый, он обволакивал им слушателя, как паук – паутиной. – Не ожидал увидеть вас столь далеко от Града.

– Взаимно, Барнетт, – отозвался аид. Он не удосужился встать, чтобы поприветствовать Сумеречных, и Оникс все так же сидела у него на коленях. Ее тошнило, вязкий вкус крови обволакивал язык. Лавьер положил руку ей на спину.

– Разве вы не должны быть сейчас на палубе корабля, отплывающего на острова? – спросил аид.

– Владыка изменил свой приказ, Верховный. Вы ведь знаете, снова объявился Каяр… И на этот раз ему почти удалось… К счастью, Небесные на нашей стороне. Но нас вернули со светлых берегов в последний момент, теперь мы направляемся на север, в Льдистые горы.

– Вот как? Надеетесь на помощь кристаллов? Ну что ж… Заступников в дороге.

За спиной Оникс произошло какое-то движение. Она осторожно повернула голову и встретилась глазами со взглядом Барнетта. У мужчины были странные глаза, светло-карие, почти желтые. И лицо узкое, словно стилет, с тонкими губами, которые он сейчас старательно растягивал в вежливой улыбке. Но желтые глаза оставались злыми и внимательными. И от его взгляда у Оникс сразу закружилась голова, перед глазами поплыло, затуманилось…

– Барнетт, ты забываешься. – От холодного голоса аида вздрогнули все, и Оникс тоже.

Мужчина торопливо поклонился.

– Нижайше прошу простить, Верховный, привычка…

Через минуту в чайной их уже не было. Леди, белые, как фаянсовые чашечки в их руках, осознав, на кого они кидали недовольные взгляды, очень быстро подхватили свои накидки и бегом бросились к двери, позабыв о правилах приличия и оставив на тарелках недоеденные лакомства.

Оникс сидела, боясь пошевелиться и борясь с тошнотой. Аид подал ей кружку.

– Выпей, пройдет, – ровно сказал он.

Оникс торопливо схватила кружку, судорожно глотнула травяной чай.

– Кто это был? – выдохнула она.

Лавьер не отвечал, задумчиво поглаживая ей спину. Оникс поставила пустую кружку на стол. В голове прояснилось, и тошнота уже не подкатывала к горлу, так что и способность мыслить тоже вернулась.

– Почему ты спрятал запах лори? – спросила она.

Аид все так же молчал, и настаивать девушка не стала, побоялась.

– Возвращаемся, – бросил аид, – прогулка закончена.

На улице девушка пошатнулась. Ей все еще было не по себе, и она чувствовала странную слабость в ногах.

– Это от моей магии, – пояснил Лавьер. – Ничего, я знаю средство, которое тебе поможет.

Аид махнул извозчику, подхватил бледную Оникс на руки и занес в подъехавший экипаж.

В гостином доме комната была другая и даже в противоположном конце коридора. О том, что стало с трупом убитой прислужницы, Оникс старалась не думать. Только отметила тяжелый взгляд трактирщика и красные глаза подавальщиц. Но каждый из этих людей знал, что связываться с Сумеречными нельзя. Псы в империи имели привилегированное положение, каста неприкосновенных. А даже если бы и нашелся смельчак, решивший отомстить за убитую, стоило только заглянуть в глаза аида, как вся бравада исчезала без следа. Возможно, вместе с жизнью. Поэтому все просто отводили взгляд и оплакивали служанку так, чтобы псы не слышали.

Новая комната была больше, с двухстворчатым окном, выходящим на небольшой балкончик. С широкой кроватью, по бокам которой были резные столбики с изображением львов. На столе стояла корзина с фруктами и бутыль дорогого золотистого вина.

Оникс застыла посреди комнаты, не сомневаясь в том, что произойдет дальше. Она видела, как он смотрит, как втягивает воздух, как улыбается – и не сомневалась. Аид намерен развлечься. Он снял с нее плащ, потянул завязки ее рубашки. Медленно раздел ее, не отрывая взгляда от ее лица. Оникс непроизвольно дернулась.

– Не бойся, – сказал он, – я не сделаю тебе больно. Если будешь себя хорошо вести.

Девушке снова хотелось заорать, ударить его, но Оникс слишком хорошо запомнила утренний урок: злить аида нельзя. Он отошел, налил вино в высокий бокал.

– Тебе надо выпить, – сказал он. – От вина станет легче.