– Это всего на несколько миль, – примирительно произнес Каден. – Тебе не нужно видеть эту часть пути.

– Ты думаешь, что я смогу ехать с закрытыми глазами? – Мой голос дрогнул, выдавая панический страх.

Рука Кадена погладила мои связанные руки.

– Не бойся, Лия. Я поведу твою лошадь. Не делай резких движений в стороны. – Он помолчал и добавил, убирая руку. – Проход очень узкий. Один неверный шаг, и ты, и лошадь погибнете. Делай так, как я сказал.

Под колпаком было душно и трудно дышать. Я думала, что задохнусь задолго до конца путешествия. Мы поехали. Я не смела пошевелиться, отклониться влево или вправо и только заставляла себя делать вдох за вдохом. Я не намерена умирать вот так. Я слышала, как камни, срываясь из-под копыт, падали вниз, ударяясь о скалы. Эхо повторяло звук ударов без конца. Казалось, под нами бездонная пропасть, и с каждым шагом я повторяла, что если доберусь до конца, если меня развяжут и снимут колпак, я не упущу шанса – если уж мне суждено умереть, то прежде я хочу увидеть, как умирает Каден, когда я воткну кинжал в его подлую венданскую грудь.

– Похоже, она снова это проделала. Сдается мне, что твоя горлинка упорхнула, не попрощавшись.

– Нет, – я смотрел на дорогу, а по спине, щекоча, стекала струйка пота. – Она обещала, что придет. И придет.

– Она и раньше давала обещания, но и тогда ей не составило труда их нарушить.

Я хмуро покосился на Свена.

– Помолчи. Просто – помолчи.

Мы ждали уже больше часа. Солнце стояло высоко над головой. Наш план был составлен наспех, но я принял решение ждать хотя бы до полудня, чтобы наверняка не пропустить Лию. Проехать здесь раньше, опередив нас, она не могла – если только не пустилась в дорогу намного раньше, чем собиралась. А может быть, она никуда не уехала и осталась в Терравине? Или что-то задержало ее? Дорога была полна путников, несколько раз промаршировали даже взводы солдат. Ехать по ней было безопасно. Никакие бандиты не решились бы нападать в такое время. Каждый раз, завидев вдали чью-то фигуру, я привставал в стременах, но каждый раз, к моему разочарованию, это оказывалась не Лия.

– Молчать? Это лучшее, что ты можешь предложить?

Я снова поглядел на Свена, с самым невозмутимым видом восседавшего в седле.

– Самым лучшим было бы сломать тебе челюсть, но я не бью стариков и немощных.

Свен закашлялся.

– Это уж запрещенный прием. Даже для тебя. Видно, девица тебе и впрямь небезразлична.

Я отвернулся, уставившись на дорогу, туда, где она исчезала между холмами. Потом снова повернулся к Свену.

– Где остальные? – сердито спросил я. – Почему их до сих пор нет?

Я и сам понимал, что становлюсь невыносимым, но ожидание меня изматывало.

– Кони у них не крылатые, мой принц, а обыкновенные. Они встретят нас дальше на дороге, когда мы подъедем – если подъедем. Послания тоже невозможно передать мгновенно, даже самые срочные.

Я думал, у меня будет больше времени. Больше времени на то, чтобы сообщить Лии новости и уговорить ее, больше времени для прибытия сопровождающих. Я собирался увезти ее в Дальбрек, где она была бы в безопасности, там ей не угрожали бы ни охотники за выкупом, ни злодей-отец. Но я понимал: убедить ее уехать из Терравина будет непросто. Правильнее сказать, невозможно. А уехать без нее было невозможно для меня. И вдруг в последний день все мои планы пошли прахом. Лия заговорила о возвращении в Сивику – туда, где ей никак нельзя было появляться. Я был намерен поговорить с ней, убедить не делать этого – а если бы это мне не удалось, обеспечить ее надежной охраной на всем пути вплоть до ворот Сивики.

Разумеется, мне и самому могла потребоваться защита от Лии, после того, как я открою ей правду о себе. Я вводил ее в заблуждение. Лгал ей. Обманывал. А подобные вещи она считала непростительными. Она собиралась восстановить альянс, но я знал, речь шла не о браке со мной. Она уезжала, чтобы выйти замуж за человека, к которому не питала ни капли уважения. И этим человеком все еще оставался я. Я не мог изменить того, что уже было сделано. Я позволил отцу добывать мне невесту. Папочке. Какая горечь, какое презрение слышались в ее голосе – я не мог этого забыть, а когда вспоминал, у меня возникал ком в желудке.

– Я провалил дело, Свен.

Он покачал головой.

– Нет. Не ты, парень. Здесь постарались оба королевства. Любовь – тонкая штука, и в дела юных сердец лучше не вмешиваться. Любовь не подчиняется законам и правилам. Вот потому-то мне больше по душе военное дело. В нем хотя бы все понятно.

Но правила были. Во всяком случае, так полагала Лия, а я своим обманом нарушил главное.

Если человеку нельзя верить в любви, ему нельзя верить ни в чем. Подобное нельзя простить.