даже музыканты есть!

Она ответила со вздохом:

– Как скажешь, милый. Буду ждать. Но ты уверен, что Баливар твой друг?

Ютланд взглянул на нее в изумлении.

– Мы сражались вместе. Он прикрывал меня, я его. Не раз выручали один другого. А что?

Она ответила уклончиво:

– Вместе сражаются и воины, которые не знают один другого.

Он сдвинул плечами.

– У меня нет причин ему не доверять.

– Люди меняются, – сказала она чуточку печально. – Говорят, нельзя доверять даже друзьям, но это, наверное, чересчур… Потому все-таки не будь таким доверчивым и… открытым.

– Почему?

– Будь чуточку настороже, – попросила она. – Иначе можешь не довезти меня обратно в Вантит, где потребуешь, чтобы держали в клетке, а ту в запертой комнате самой высокой башни, вход в которую охраняют лучшие солдаты.

– Подслушивать нехорошо, – буркнул он.

– Но полезно, – ответила она. – Не удержишь ты меня в клетке! Я твоя, Ютланд. А это значит, буду таскаться за тобой, как тень…

Он зябко передернул плечами.

– Не пугай, а то я сразу о дуб головой.

– Пожалей дуб, – ответила она серьезно. – Ютланд, я без тебя жить не могу. Правда-правда.

Он смолчал, что и ему без нее очень скверно, а в людях остался только потому, что постоянно помнит о ней.

Она приподнялась на цыпочки, он вздрогнул, когда она чисто и трепетно поцеловала его в губы, едва-едва коснувшись их, но огонь оттуда потек по лицу и воспламенил кровь во всем теле.

– Садись, – сказал он хриплым голосом, – Баливар уже ждет, готовит весь дворец к твоему прибытию. А знал бы он, что ты не совсем гусятница, даже не знаю, какие праздники бы в твою честь устроил…

– Никому не говори, – шепнула она. – Эта наша тайна. Я хочу, чтоб у нас были тайны, которых никто не знает.

Когда Алац галопом пронесся по узким улочкам на площадь к дворцу правителя, Баливар уже вышел к воротам и ждал их. Ютланд заревновал, когда Баливар шагнул к ним и галантно преклонил колено, чтобы Мелизенда ступила на него, как на ступеньку.

Мелизенда, ничуть не удивившись, не повела и бровью, сошла красиво и величественно, как наверняка уже много раз делала в своем дворце, когда обучалась верховой езде.

– Чакка в конюшне, – сообщил Баливар. – Выбирает коня покрупнее.

Хорт несется впереди по дороге, не оглядывается, и так слышит сзади стук копыт Алаца. Чакка покачивается в седле справа от Ютланда, коня в самом деле выбрал рослого и могучего, такой не слишком хорош в скоростной скачке, но с высоты его спины хорошо наносить удары сверху вниз.

Ютланд все думал о Мелизенде, хорошо ли сделал, что поддался настойчивому предложению оставить ее на это время во дворце Баливара. Баливар, понятно, старается сделать как лучше, он сразу заподозрил, что спутница у Ютланда совсем не пастушка, благородное происхождение можно скрывать под плащом только на расстоянии, но в общении все равно вылезет, потому старается сделать ей пребывание в городе как можно более сносным, но в то же время и постарается выведать о ней как можно больше.

И хотя вроде бы ничего страшного нет, если Мелизенда расскажет, кто она и что, но все же как-то не совсем, если вот так без него…

– Левее, – проронил Чакка, – здесь не проехать… Хотя да, твоему коню нипочем, верно?

Ютланд буркнул:

– Да, он какой-то рассеянный.

– Может пройти, – уточнил Чакка, – через чащу, оставив за собой переломанный лес?

– Или вывернутый с корнем, – ответил Ютланд, – я ж говорю, когда задумается, становится невнимательным. Ладно-ладно, объедем. Там такие выворотни…

– Дивы дрались, – определил Чакка. – Они выдергивают из земли деревья и дерутся ими… Если бы между собой не дрались, людям бы вообще конец.

Ютланд сказал задумчиво:

– Дядя Рокош говорил, только люди дерутся друг с другом до смерти, а звери никогда…

– А дивы как бы люди… Ого, что там делает твой хорт?