– А почему овощ? – Обрадовавшись отсутствию конкуренции, я плюхнулась обратно на диван и поджала под себя здоровую ногу.

– Потому что если бы не боялся ответственности, то еще в лесу сварил бы для тебя заживляющее зелье. Видите ли, испугался, что не воспроизведет рецепт по памяти, хотя лечебные варева – то, что у нормальных зельеваров от зубов еще в средней школе отскакивает, – пояснила травница.

– Но он же сейчас всадник, а не маг. Вряд ли Тай часто практикует ремесло, которому обучался лет десять назад.

Вэйди ничего не ответила. Она прошлась по комнате, с деловым видом поправила торшер (премудрая гидра, лучше бы пыль с него вытерла!) и затем села рядом со мной на краешек дивана, чтобы заняться покалеченной ногой.

Знахарка несколько бесконечных минут сидела с закрытыми глазами, двумя ладонями осторожно касаясь моей лодыжки. Когда она наконец посмотрела на меня, ее смешинки-морщинки в уголках глаз пропали.

– Плохо дело, плохо. – Вэйди зацокала языком и недовольно покачала головой. – Температура поднялась. Примочка, которую я вчера наложила, не помогла.

– Это всего лишь вывих, правда? – В любой ситуации мама учила меня искать положительные стороны, хотя сама была еще той паникершей! Единственный ее урок, который я усвоила хорошо.

Под тяжелым взглядом темно-карих глаз знахарки было неудобно. Вряд ли она читала мои мысли – она же не ведьма, – но колючий холодок все равно пробежался по позвоночнику.

– Для всадницы хромота может стать смертельной, – наконец ответила Вэйди, и я тут же с облегчением выдохнула и даже заулыбалась. Не такая уж она и проницательная, есть у нее телепатические способности или нет.

– Да какая из меня всадница! Я – драконовед. – От гордых ноток удержаться не удалось: все-таки быть специалистом в такой узкой области, по одному конкретному животному, – такое встретится не часто.

Но женщину было не провести.

– Всадница-всадница, – продолжала настаивать она. Вэйди молниеносно, как нападающая змея, схватила меня за руки и развернула их ладонями вверх. – Руки всадницы. – Левой рукой она коснулась моей груди. – И сердце всадницы.

Никогда прежде я не слышала, чтобы кого-то называли «прирожденным всадником». Это мастерство, которому нужно обучаться годами. Как и магом, всадником мог стать любой, у кого были соответствующие связи или возможности.

И я ведь когда-то мечтала летать на драконах под бескрайним синим небом…

Впервые этих дивных существ показал мне Мика. Нам обоим было по восемь лет, и это тот возраст, когда дружба между мальчиком и девочкой представляет собой только платонические отношения.

Мику всегда тянуло к приключениям больше, чем меня: едва получив от родителей разрешение гулять одному, он сразу же превратился в отважного исследователя Эйны. Не преувеличу, если скажу, что он знает в крепости каждый закоулок, включая все тайники и неочевидные проходы. Как-то раз он притащил мне небольшую желтую кость и пытался убедить, что на том самом месте, где он ее нашел, умер самый старый гном, который участвовал в строительстве стены. (Стоит ли говорить, что весь следующий месяц я спала с включенным светом?)

Чаще всего с Микой было весело и интересно. Мы вместе запускали самодельные деревянные кораблики по течению небольшого родника, мелом рисовали кроликов на стене отделения правопорядка и за небольшую плату помогали владельцу книжного магазинчика «Рифмующий эльф» в южной части крепости расставлять книги.

И кто еще, как не Мика, провел бы меня в драконятню сразу после того, как работники разошлись по домам! Приглушенный свет огромного помещения внушал почти мистический трепет, среди этого мрачного великолепия я разглядела длинные черные тени, которые лениво двигались по стенам и потолку. Драконы.

– Идем, не бойся! – Мика уверенно схватил меня за руку, и только тогда я поняла, как сильно меня впечатлило увиденное: ладонь нервно дрожала в теплой руке друга.

Мы прошли в глубь драконятни, туда, где располагались невысокие загоны с малышами и подопечными-подростками. Это был первый раз, когда я увидела настоящего дракона, и первый раз, когда наблюдала за его трапезой.

Это был красный коротколапый дракон. Сейчас, спустя столько лет, я могу сказать точно. Он был ярко-алого цвета, с большими острыми «ушами», которые, как воротник, обхватывали голову животного жесткими пластинами треугольной формы. Несколько желтых полос на теле – отличительная особенность самцов этого вида.

А еще я запомнила глаза. Черный, глубокий взгляд, который затягивал в свой водоворот, гипнотизировал, не давая разорвать зрительный контакт.

Не знаю, к счастью или к сожалению, но я тогда попала в драконятню под конец драконьего ужина. Красный коротколапый, в отличие от водяного, был хищником, притом хищником довольно опасным даже для тех, кто всю жизнь работает с драконами.

Я видела, как это неземное создание раскрывало огромную пасть, полную острых зубов-ножей, и смачно впивалось в здоровый шмат мяса. Чавкающие звуки эхом отдавались в моей голове. Я смотрела, как завороженная, не наслаждаясь зрелищем, но и не в силах отвести взгляд.

Только когда Мика вновь потянул меня за руку, я послушно двинулась с места. Дракон-подросток проводил меня усталым, равнодушным взором, в