Ворон был захвачен в Зоне, накачан психотропной дрянью, а потом послан убить собственного напарника. Если бы не Алла, еще неясно, чем бы окончилась та история.

– Не спи, замерзнешь. Ворон, посмотри на эту прелесть, – сказала Алла, взяла его под локоть и подвела к лифтам.

Рядом с черными дверями-створками на стене зелеными буквами на ярко-желтом фоне выделялась инструкция пользования этим нехитрым, но полезным изобретением человечества. В глаза бросилась фраза: «Команда спасателей выезжает только при наличии в застрявшем лифте людей».

Ворон фыркнул.

– Алло? Это организация, обслуживающая лифты в пансионате «Пущино»? – полушепотом произнесла Алла и продолжила иным, более басовитым голосом: – Да, это дежурный, я вас слушаю.

Ворон покачал головой.

– Понимаете, у нас застрял лифт. Вы можете выслать ремонтную бригаду прямо сейчас? В лифте нет людей, но нам очень надо. Постойте! Не кладите трубку! Понимаете, там, в лифте…

– Оранжевый крокодил, – подсказал Ворон.

– И через полчаса здесь не будет ни лифта, ни здания.

Кабина наконец подъехала, и двери разъехались в стороны.

– Кстати, фото того кокодрийо произвели фурор на недавней выставке в Лондоне. Дмитриев просил передать тебе благодарность, – сказала Алла, входя в кабину.

– Передай ему: на здоровье.

Двери сомкнулись, Алла рассмеялась, а Ворон все же наплевал на все и притянул ее ближе.

– Не ревнуешь больше? – спросила Алла, когда они уже входили в номер.

Ворон ухмыльнулся:

– В сравнении с Дмитриевым у меня есть одно существенное преимущество, – сказал он.

– Только одно?

– Нет. На самом деле преимуществ больше, но данное – основополагающее.

– Даже боюсь узнать, что это, – подыграла ему Алла.

– Возраст. Я банально моложе в отличие от некоторых старперов, которых и женщины, должно быть, уже не интересуют.

– Фу, как некрасиво. – Она покачала головой и ахнула, когда Ворон опрокинул ее на первый подвернувшийся диван. – Ты не настолько моложе, чтобы об этом говорить.

– Зато в полном расцвете сил.

– Как Карлсон, который живет на крыше.

Ворон наконец-то завладел ее ногой и скользнул пальцами по ремешкам босоножек. Те застегивались под самой коленкой.

– А как же седина… эй, не щипайся.

– Медицинский термин для синдрома «седина в бороду – бес в ребро» имеет название предынфарктный кобелизм.

– Ворон, как грубо!

– Кар-р, любимая, – рассмеялся он, отбрасывая в сторону босоножку.

Его все-таки побеспокоили. Правда, произошло это не утром следующего дня, а ближе к вечеру. Поначалу увидев на дисплее телефона фамилию «Нечаев», Ворон приготовился к срочному вызову в ИИЗ и множественным отговоркам, в том числе и посылу настойчивого ученого ко всем чертям. Все оказалось серьезнее: взломать пытались его собственный дом.

Действовали преступники с двух сторон. Одни лезли через забор. Не только битые бутылки на вершине трехметровых стен не смогли их остановить, но и электрический ток. Другие пробирались через подвал, а вернее, пробовали проникнуть в оружейную (и Ворон даже думать не хотел, чем грозил бы подобный маневр).

Лет пятнадцать назад, как только Ворон получил дом в полное свое владение, первое, что он сделал, – полностью перестроил подвальные помещения. Он обрубил все, до чего сумел дотянуться, и проложил заново, заново спроектировал вентиляцию и заэкранировал помещения. Строители шутили про «богатея, больного паранойей, решившего превратить свое жилище в филиал Форт-Нокс». Сам проект стоил дорого, а в подвале получилось бы пережить ядерную бомбардировку, но сейчас все вложения оправдали себя с лихвой.