Родион вглядывался в представшую перед ним картину через небольшую подзорную трубу. Приближение так себе. Не идет ни в какое сравнение с трубой Карпова, в которую ему пару раз приходилось заглядывать. Но все же серьезное подспорье, позволяет рассмотреть многие детали.

Правда, несмотря на возвышенность, где обустроил позиции батальон, местность перед ними пусть и пологая, но имеет складки. Опять же, заросли кустов, встречающийся кое-где высокий камыш и повсеместно растущий бурьян. Коровкам, которых тут выпасают горожане и посадские, те заросли совсем не интересны.

Левый фланг позиций располагается на довольно высоком холме, занимающем чуть не половину прохода между лесом с болотом и Великой. Посредине оставшегося фронта примерно в три сотни сажен, на расстоянии около полутора сотен от линии обороны, растет березовая роща шириной около сотни сажен.

И пусть она скрывает большую часть обзора, в то же время эта преграда непременно рассечет силы атакующих. Либо заставит ляхов сосредоточить усилия на одном из проходов. Вот именно напротив них и расположились минометные батареи, по одной на каждый проход. И основные силы обеих рот сосредоточены как раз напротив них.

Так что все поле боя Родиону не обозреть. Если только глянуть с холма, где пристроились грохочущие пушки. Но, как говорится, каждому свое. У пушек тех и дальность не жалкие триста пятьдесят сажен, а все две тысячи, и бьют они куда как точнее, и снаряд при схожем калибре раза в два тяжелее. Однако при этом они серьезно уступят в габаритах и скорострельности. Ну и позиции у них в первой линии, потому как бить могут только прямой наводкой. У минометов все иначе. Вон она, пехота, в двадцати саженях перед ними.

Потрудился Карпов за последние годы, нечего сказать. Взяв за основу Измайловскую сотню и костяк из стрельцов, пожелавших последовать за ним, он сформировал свою собственную дружину, которую именовал батальоном. И вообще, с названиями намудрил на свой лад. Сотня у него не сотня, а рота, вместо стрельцов – стрелки. А дальше как в солдатских полках. Помощник – поручик, командиры полурот – подпоручики, взводы – под сержантами, десятки – под десятниками.

Эвон и пушки с минометами свел в отдельные батареи, подчиняющиеся напрямую командиру батальона, то есть ему, боярину Карпову. Нет, коли прикомандируют к кому, то тогда совсем иное дело. Да хоть взять его батарею. Пришлось побегать по лесам и болотам, выполняя приказания Гришки. Припомнив это, Пирогов невольно расплылся в улыбке. Ничего-о. Погоняли, конечно, вымотались, ну да не зря. Кровь ляхам пустили изрядно.

Есть еще отдельный взвод огнеметчиков. Два десятка огнеметов, способных пускать струю пламени на расстояние пятнадцать сажен. Страшное оружие. И если исходить из практики под Азовом – как для врага, так и для своих. Не дай господь пуля пробьет баллон с огнесмесью. Нет, так-то ничего особенно страшного. Ну обдаст всех, кто поблизости, липкой и вонючей жижей. Отмыться сложно, но вполне себе возможно.

Но это если не случится какой мало-мальской искры. А тогда уж… Спасение только одно – засыпаться песком или землей. Да и то сам ты себе не помощник. Разве что товарищи помогут. Словом, думать о том, что может случиться, не хочется категорически. И солдаты на огнеметчиков поглядывают искоса, стараясь держаться подальше. Ну и жалованье у тех вдвое против обычного. Хм. А и по праву. Вот, к примеру, Родиона ни за какие коврижки не уговорить тем оружием управлять.

Вновь рявкнули пушки на холме. Взгляд непроизвольно перешел на позиции батареи противника. Это младшенький братец боярина лихо разбирается с немецкими пушкарями. Те, конечно, успели пустить первую кровь. Родион лично видел, как выносили бедолагу с оторванной рукой. Но зато Дмитрий Архипович сейчас отыгрывается. Да как! Любо-дорого!

Впрочем, то не его забота. Родион перевел взор ниже по склону холма, где располагалась вражья батарея. Ну точно. Зашевелились ляхи. Сначала скорым шагом двинулась пехота. Бодренько так идут. Правда, равнение выдерживать не очень-то получается. Но ничего. В общем и целом полный порядок, и строй держат.

Ну что ж. Наше вам с земным поклоном.

– Батарея-а! Угол сорок пять. Ориентир два! Четыре кольца! Четыре мины! Огонь!

Вторя его команде, тут же захлопали минометы, посылая по крутой траектории оперенную смерть. Родион словно прикипел к оптике, вглядываясь в надвигающегося противника. С одной стороны, можно подумать, что все эти деревца, кусты – только помеха и ограничивают обзор. Но на деле расстояния до всех этих примет, которые боярин мудрено обозвал ориентирами, вымерены самым тщательным образом. И теперь остается лишь следить за ними и вносить командами нужные поправки.

Шестнадцать мин накрыли противника вполне исправно. Пара даже рванула прямо посреди атакующих шеренг, враз проделав в них серьезные бреши. Но у германских наемников выучка все же на высоте. Все эти раны очень быстро затягиваются. Строй сжался с боков, и вот опять движутся относительно ровные шеренги. Разве только чуть укоротились по фронту, да позади остались убитые и раненые, часть из которых побрела в тыл. Некоторые помогают своим товарищам.

Что ни говори, а с медицинским обеспечением в их батальоне дела обстоят куда как лучше. Нет нужды отвлекаться на раненных товарищей, потому как о них позаботятся санитары. А будет возможность, еще и павших в сторонку отнесут. Дабы их тела не смущали остальных.

Внести поправку в прицел. Уточнить ориентир. И новая серия. Ага. На этот раз не так удачно. Малость промахнулись. Не все так плохо, кое-кого осколками все же достало. Но цель накрыть не удалось. Жаль. Ну да на ошибках учатся.