– Сколько отсюда до границы?

– Верст двадцать. Чуть больше или меньше.

– Гнать он не будет. Сейчас сойдет горячка, и он сбавит ход. А то и вовсе встанет на ночевку, – предположил Иван.

– Тогда в погоню? – скосил взгляд на командира Григорий.

– Уймись, Аника-воин. Верхами шеи переломаем, пешком сами ноги протянем. Разбиваем лагерь и отдыхать. С рассветом отправимся догонять. Никуда он не денется. Тоже, чай, не семижильный.

– Его страх гонит, – усомнился Григорий.

– Это он его сейчас гонит. А через час поотпустит, и усталость возьмет свое. А нет – значит, найдем его на той стороне и все одно достанем. Выйдет чуть дольше, но с гарантией. Они же все из окрестностей этого самого Балви, правильно?

– Ну да.

– Ну так и деться ему некуда.

Ночь прошла без происшествий. Лошади успели достаточно хорошо отдохнуть. К тому же теперь у каждого в распоряжении имелось по две заводных, и чередовать их можно было куда чаще. В итоге это сыграло свою роль. Отправившись в погоню в предрассветной дымке, уже к полудню они нагнали беглеца у небольшой приграничной речушки.

Правда, тот успел переправиться, оказавшись на сопредельной территории. Оно бы и плевать, да именно в этот момент появился какой-то отряд из дюжины всадников. Может, пограничный разъезд, а может, какой шляхтич со своими холопами. Кто же их разберет.

Военная форма только-только набирает популярность и есть лишь там, где наличествует регулярная армия. Шляхту же к таковым никак не отнести. Даже на королевской службе одеты кто во что горазд. Разве что амуницию и вооружение стараются подбирать однотипные.

– Ушел, гад! Прямо из-под носа ушел! – наблюдая за тем, как беглец подъезжает к разъезду, раздосадованно выпалил Рыбин.

– Гришка, ты его достать сможешь? – задумчиво глядя в сторону всадников, поинтересовался Иван.

– Шагов пятьсот. Но смогу, – уверенно произнес лучший стрелок сотни.

– Ну так и достань.

– Уверен, Иван Архипович?

– Делай, Гриша. Делай.

– Слушаюсь.

Рыбин соскочил с седла. Подошел к отдельно стоящему дереву, пристроил цевье винтовки на толстой ветви. Поднял диоптрический прицел. Ими были снабжены все карабины, прихваченные из мастерской при побеге. Прицелился. И нажал на спуск.

Грохот выстрела. Облачко порохового дыма. Мгновение назад всадник еще что-то пояснял вышедшим ему навстречу землякам. Теперь же, нелепо взмахнув руками, упал в траву. Лошадь испуганно дернулась и прянула в сторону. Всадники же похватали мушкеты в ожидании команды от своего командира.

– Емеля, Борис, займите позиции. Гришка, перезаряди карабин и изготовь духовушку. Не журись, братцы. Дернутся, так мы их тут всех и положим, – вынимая и вздевая над головой белый носовой платок, бодро заверил Иван.

Потом отвязал повод, оставляя заводную, и двинул лошадь шагом к берегу речушки. На той стороне его поняли правильно. От отряда отделился один всадник и также направился навстречу парламентеру.

– Приветствую вас, пан. Псковский дворянин Карпов Иван Архипович, – представился он.

– Шляхтич Великого княжества Литовского Острожский Константин Иванович, – в свою очередь назвался тот, и тут же: – Я требую…

– Как дела у барона фон Ланге? – вдруг перебил его Иван.

– Вы знаете моего шурина? – искренне удивился шляхтич.

– О как! Значит, прекрасная Амалия пала-таки под напором смелого русина.

– Откуда… – с прищуром начал было шляхтич, но, вспомнив, сам же себя и оборвал: – Нападение разбойников! Это вы?

– Я.

– Но, помнится, вы не стали представляться, говоря, что ваше имя ничего мне не скажет.

– Верно. Тогда я был никто, и звали меня никак. Но за прошедшее время успел отличиться в войне с турками и получить дворянство. Даже покомандовать стрелецкой сотней. Слышали об измайловцах?

– Так это вы?

– Я.

– И вы же были уличены…

– Ложь. От первого и до последнего слова ложь, – даже не дал ему закончить Иван.

– Итак, я обязан вам жизнью. И в то же время вы убиваете подданного короны Речи Посполитой прямо на наших глазах, да еще и в землях